С любовью, Валентин (СИ)

Валентин мягко улыбнулся, пристегивая свою женщину:

— Вот и будет чудесная возможность впасть в далекое детство.

Люба закопошилась в сумочке, и достала маленький контейнер с арахисом в сладкой карамели.

— У меня как раз лакомство есть, — улыбнулась в ответ.

Спустя полчаса они сидели в парке, на холодной заснеженной скамейке. С которой, правда, Валя предусмотрительно смахнул снег, и на которую постелил имевшийся в машине плед.

Белочки перебегали с ветки на ветку, с сосны на елку и, привычные к человеку, то и дело шмыгали на руки, хватали очередное лакомство и быстро убегали обратно, скрываясь меж заснеженных хвойных лап.

Валя с Любой вели неспешную беседу ни о чем, наслаждаясь обществом друг друга. Порой проскакивали, конечно, вопросы и об их семьях.

— Как думаешь, чего им в браке не хватило? — поинтересовалась Люба как бы между прочим, придвигая ладошку с лакомством к одной особо стеснительной белочке. — Может, мы где недодали?

— Не знаю… — мужчина меланхолично пожал плечами. — Но подозреваю, что не последнюю роль сыграло мое бесплодие, — проговорив эту фразу он украдкой взглянул на Любовь, но так и не дождавшись предполагаемой реакции, выдохнул облегченно и продолжил, отстраненным голосом: — И если посмотреть на ситуацию с этой стороны, я даже понимаю Лену, — какая нормальная женщина в свои тридцать три не хочет иметь детей? — но простить… Нет. Простить это я не смогу никогда, — на его скулах заходили желваки.

Не до конца понимая, что творит, Люба, отложив арахис, взяла его лицо в ладошки и, решительно подавшись к прописавшемуся в мыслях и где-то глубоко в груди мужчине, поцеловала коротко в мягкие, чуть обветренные губы.

С линий электропередач слетела стайка голубей, и птицы, с самым важным видом принялись расхаживать по аллее, прямо перед влюбленными. Последние от неожиданности заметно шарахнулись друг от друга, как подростки, которых застали за тисканьем или просмотром фильма для взрослых. И рассмеялись, выдыхая все накопившееся за последние дни напряжение.

— Ур-ру-ррр! — выдал тот, что приземлился ближе всех, глядя на молодых людей, заметно склонив голову набок, а собратья его тут же подхватили.

Любовь отщипнула несколько кусочков от порядком уже заветренного батона и кинула птицам — те налетели, склевывая все за милую душу.

Валентин, разместив одну руку на спинке скамейки, повернулся корпусом к Любе, а второй рукой погладил пальцами ее щеку. Женщина закусила губу, закрыла глаза в предвкушении, поластилась к его руке, а он склонился ближе…

И вдруг замер, в сантиметре от желанных губ.

— Валь? — Люба открыла глаза. — Что-то не так?

Не получив ответа, она проследила его безразличный взгляд… обернулась, чтобы сквозь еловые лапы, по ту сторону от деревьев, на точно такой же аллейке увидеть… Сергея. В обществе другой женщины, которую он держал за обтянутую мини-юбкой ягодицу.

— Так вот ты с кем мне изменяла, — проговорил Валентин, рассматривая высокого и, в общем-то, неплохо сложенного амбала.

— О, ч-черт…

— Что?

— Это… твоя жена? — ответ был очевиден, и Люба пробормотала следом: — С ней… Сергей. Мой бывший муж.

11. (8 фев)

Муж вчера явился поздно. Слегка навеселе, и явно в приподнятом настроении. За ним тянулся шлейф коньяка вперемешку с чем-то неразличимым, приторным. И теперь Люба знала наверняка: так пахнут духи… соперницы? Да нет, смешно. Какая же она соперница, если Любовь уже ни на что не претендует. Тогда… кто? Жена… любимого? Ха! И снова соперница…

«Жена Вали», — проговорила про себя Любовь, закусив губу и отчаянно размышляя обо всем сразу…

Валя.

От одной мысли, что он спит с этой рыжей стервой в одной постели больно кольнуло в груди. Люба осела на пол, перестав перебирать белье из корзины и устало прислонившись лбом к стиральной машинке. Хотелось проплакаться, чтоб избавиться от этой неопределенности и суметь наконец найти, если не выход, то как минимум правильный путь к решению всех проблем…

Вчера, как только они увидели Елену с Сергеем, Люба всполошилась: вскочила и потянула Валю за руку, глядя на него с немой мольбой во взгляде. Мужчина понял ее правильно и, достав быстренько мобильник, сфотографировал миловавшихся голубков, а после они с Любой спешно ретировались в автомобиль.

Правда, на полпути Валентин остановился: хотел вернуться, разобраться с Сергеем по-мужски. Нет, не от любви к жене, а чисто из принципа, чтоб неповадно было засранцу, чтоб место свое знал. Но недолго подумав, отказался от этой затеи: не хотел подставлять Любовь, которая — оба знали это, — не отпустит его одного. И как только они оказались в машине, вместо того, чтобы горевать и плакать — переглянувшись, рассмеялись. Нервно, напряженно, но каждый новый вдох приносил обоим подобие облегчения. Плакали не люди, нет, — души, и только души. О потерянных годах, о лжи, которую получили взамен на абсолютное откровение…

По щеке женщины скатилась скупая слезинка, как вчера. И пусть не было рядом любимого мужчины, а слезы стирали собственные пальцы, вот только Любовь по-прежнему ощущала прикосновения его губ к своему лицу…

В прихожей хлопнула дверь.