С любовью, Валентин (СИ)

— Кризис по стране гуляет… — теща окинула зятя взглядом исподтишка, всем своим видом давая понять, что ничего, важнее чистки яблока для нее сейчас нет. Помолчала, и обронила, как бы между прочим: — После нового года цены, как обычно поднялись…

Валя промолчал, прекрасно понимая, куда она клонит, но не имея ни малейшего желания развивать «беседу», ни тем более — вступать в полемику на тему заезженных, затертых до дыр семейных тем. С самым непринужденным — а на деле банально безразличным — видом допил свой кофе и отложил кружку в раковину, собираясь начать разговор. Но был нагло прерван:

— А сколько нынче получает…?

— Пиар-менеджер, — подсказал мужчина, бросив короткую снисходительную улыбку. Впрочем, тут же посерьезнел: — Нормально получает. Судя по тому, что домашние с жиру бесятся, — он не удостоил Елену взглядом, но все трое прекрасно поняли, кому адресовались эти слова.

Елена же молчала, и вела себя так, словно просто не услышала этих слов. Теща тоже помалкивала. Но лишь до определенных пор. Потому как стоило зятю с дочерью вступить в спровоцированную Еленой словесную перепалку — теща тут же подала голос:

— Ты погляди, какой у нас язык-то длинный, оказывается, — ядовито процедила она. — Забыл, наверное, в чьей квартире живешь…

— В эту квартиру, — отчеканил холодно Валентин, перебивая, — я вкладывал столько же, сколько и Лена. Если не больше.

— …ты смотри, без мужа мы ж долго горевать не будем. Ленка у меня и умница, и красавица, и хозяйственная. А свято место пусто не бывает — сам знаешь… На твое, вон, место, уже есть несколько желающих. Хорошие ребята: с несколькими образованиями, при больших деньгах… у одного аж три машины… Ленке и нужен такой, настоящий мужик, который будет ее на руках носить, и внимание уделять. А главное — такой, чтоб со здоровьем все в порядке! — ударила теща по больному.

Елена при этих словах выпрямилась, надменно вздернула подбородок, и решила вставить свои пять копеек:

— Да, дорогой, — выплюнула она с желчью, — ты не слишком ли высокого мнения о себе? — и, покачивая ногой на ноге, принялась рассматривать свой маникюр, который ей сделала, вероятно, как и всегда, коллега по «цеху» из ногтевого сервиса. Сама же Елена занималась парикмахерским искусством.

«Да хоть сейчас!» — подумалось Валентину.

Как-то разом вспомнились все грешки жены — даже те, на которые долгое время закрывал глаза, — и громкий смешок сам слетел с его губ. Но несмотря на это он проговорил со всей серьезностью:

— А я и так-то собираюсь развестись с вашей дочерью, Зинаида Федоровна. — При этих словах, и при решимости, коими они были буквально пропитаны, теще словно кляп в рот засунули. А Валентин не мог понять, что выражает взгляд жены: недоумение, или все же радость. Помолчав, он продолжал: — Потому что, как показал опыт последних двенадцати лет — Лене ничего не стоило найти мне замену, с легкостью пустив все, что было, и чего мы добились вместе и вместе же выстроили, коту под хвост. Все насмарку, все эти двенадцать лет… Так какой смысл обременять друг друга и дальше барахтаться в этой лжи, погрязая, чем дальше — тем глубже? — он взглянул на тещу, слегка вскинув бровь.

— Ты что же это — мою Ленку в блуде обвинить пытаешься?! Окстись! Побойся бога! Кн иг о ед . нет

— Как вы понимаете, я не шучу, — Валентин устало вздохнул и потер переносицу. — И это не минутный порыв, чтобы вы понимали. Все уже обдумано и решено.

— Да откуда ж мне знать?! Может, ты все это наговариваешь?.. Да, как пить дать — клевета это все! Сам, небось, бабу на стороне завел, а теперь Ленку мою изменницей выставить хочешь! Чего молчишь? Скажешь, не так? Ни в жизть не поверю, пока своими глазами не увижу! И никакого развода ты не получишь! А если и получишь, то вместо полквартиры — шиш тебе, с маслом!

— Вам нужны доказательства? Они у меня есть. Но вы их не увидите — приберегу для крайнего случая. И потом я еще подумаю, отдавать ли Лене ее половину, или нет, — тут Валя откровенно лукавил, ведь никакого брачного контракта с условиями об измене они не составляли. И тем не менее, уверенность в его голосе подавляла уверенность тещи. — Так что не советовал бы вам повышать на меня голос. Не то, совершенно случайно с шишом можете остаться как раз вы.

Не ожидавшая такого отпора, теща впала в короткое замешательство и заметно смягчилась:

— А не слишком ли ты, дорогой зятек, с плеча-то рубишь, м?

— Я вас не узнаю, Зинаида Федоровна, — насмешливо протянул Валя, прекрасно понимая политику изворотливости тещи. — Неужели такого счастья вы желали родной дочери: суррогат, по какой-то чистой ошибке зовущийся любовью? Или понимаете, что в тридцать три уже не приходится ждать очередь из принцев, и решили удержать хотя бы такого хренового зятя, как я?

— Ты забываешься, — теща смотрела на него тяжелым взглядом.

Он покачал головой: