С любовью, верой и отвагой

С тех пор она решила, что сон для неё опасен. Будет время — она когда-нибудь отоспится. А пока ей надо быть на ногах и смотреть за своим взводом. В походе колонну покинуть трудно, но на привале отойти от стоянки можно под благовидным предлогом. Воспользовавшись этим, за первую половину июля из полка совершили побег уже 38 нижних чинов[76]. Правда, в их эскадроне беглых было всего трое, и, слава Богу, не из её взвода.

Июльские ночи приносили войскам облегчение своей прохладой, но днём солнце палило немилосердно. В полках участились обмороки от солнечных ударов. Вчера у Надежды тоже упал с лошади человек. Это был Мелех, самый рослый и бравый солдат в её подразделении. После его попытки разжиться чужим добром в имении Цецерских Надежда относилась к нему с подозрением. Кажется, он догадывался об этом и всегда смотрел на командира виновато. Теперь с белым как полотно лицом Мелех лежал в тени деревьев за обочиной дороги. Однополчане уже расстегнули на нём куртку, развязали галстук, положили на лоб влажную тряпицу. Надо было дать болезному холодной воды, но её в полку не имели со вчерашнего дня. Надежда склонилась над солдатом. Жалко ей стало своего правофлангового. Сняв с шеи плоскую флягу на длинном ремне, она отвинтила крышку, плеснула водой на его лицо. Мелех открыл глаза.

   — Ну что, братец, жив?

   — Жив, ваше благородие.

   — Выпей-ка. — Надежда отдала ему флягу.

   — Премного благодарен, ваше благородие. — Он выпил её до дна, утёрся рукавом.

   — Где твоя строевая шапка?

   — К передней луке пристегнул.

   — Зря, братец. Оттого с тобой и солнечный удар приключился, что голова была непокрыта. Теперь вставай. Надо догонять эскадрон...

Мелех с трудом взобрался на лошадь. Надежда ехала рядом с ним минут десять, пока не убедилась, что солдат вполне пришёл в себя.

   — Воровать-то больше не будешь? — спросила она его.

— Никак нет, ваше благородие. Христом Богом клянусь! — Он перекрестился, преданно глядя ей в глаза. — А тогда бес попутал. Сам не знаю, как в ларь полез...

Земли новоявленного княжества Литовского давно кончились. 2-я Западная армия вступила в Смоленскую губернию. Конец её июльского бега был виден. С 21 числа этого месяца в Смоленске располагалась штаб-квартира 1-й Западной армии, где с нетерпением ждали князя Багратиона. Соединение войск становилось событием реальным. Стратегический расчёт Наполеона рухнул, и это было главным достижением русских в июле 1812 года.

6. ГОРЯЩИЙ СМОЛЕНСК

Часа два дожидались мы приказания

под стенами крепости Смоленской;

наконец нам велено идти на неприятеля.

Жители города, видя нас проходящих в

порядке, устройстве, с геройскою осанкою

и уверенностью в своих силах, провожали

нас радостными восклицаниями; некоторые,

а особливо старики, беспрестанно повторяли:

«Помоги Бог! Помоги Бог...»

Н. Дурова. Кавалерист-девица.

Происшествие в России. Ч. 2

Лагерь для всей регулярной кавалерии 2-й Западной армии был устроен в Смоленском уезде при деревне Новая. В первый день после похода этот лагерь напоминал сонное царство. Надежда сама, забравшись в шалаш из сена, накрылась летней шинелью и проспала больше десяти часов кряду.

На второй день в лагерь пришли фуры с провизией и фуражом, собранными жителями Смоленской губернии для храброго российского войска. На бивуаках эскадронов заблистали огни костров, потянуло запахом солдатских щей и каши. Полки получили усиленную мясную порцию, пиво и водку для раздачи всем чинам.

На третий день в лагере стало так оживлённо, будто поход в семьсот вёрст был, но давно кончился. На бивуаке Литовского полка заиграла, собирая слушателей отовсюду, полковая музыка, которой всегда гордился Дмитрий Фёдорович Тутолмин. Но, увы, его самого уже не было с литовцами. Из-за болезни он оставил полк в середине июля. Его должность временно занимал прикомандированный к уланам в мае подполковник Новороссийского драгунского полка Штакельберг, человек совершенно незнакомый, малообщительный и грубый. Как-то совсем не подходил он к уютной, почти домашней атмосфере, царившей здесь.

Если литовские уланы развлекали товарищей по походу итальянской музыкой, то общество офицеров Ахтырского гусарского полка, бывшего с литовцами в боях под Миром, Романовом и Салтановкой, устроило для боевых друзей вечеринку в просторной полковой палатке, украшенной еловыми гирляндами и разноцветными флажками. Праздновали конец отступления и соединение двух армий.