С Луны видно лучше (СИ)

-Вас тоже! – поддержал космонавт.

Эта фраза, сказанная в таком озорном тоне, позабавила нас, и мы залились долгим смехом. После того было еще несколько мелких вопросов, после трое знакомых мне людей невольно ушли в мир снов. Спали они не более трех часов, пока я мог прогуляться вокруг дома. Я тихо вышел во двор. Там меня встретила дремлющая, мирная тишина. На Земле, по крайней мере, в Зеркальной Вселенной, молчание, точнее, тишина, отличаются от тиши космической. Среди звезд, беззвучие со временем становится изливанием звуков, к которому привыкаешь. И уже невозможно представить себе существование без нее. Конечно, исключая моменты взрывов, шипения расширения и сужения атомов, когда звук настолько велик, что вскоре становится фоном, сродным с тишиной. В космосе всегда можно быть уверенным в абсолютном молчании, когда ничего не нарушит покой. Я бы мог назвать это неживой, холодной тишиной. Иначе обстоит дело с тишиной на Земле.

Я вышел из дома и тихо зашагал. Вокруг все было покрыто розовым туманом. Вверху виднелись сиреневые облака, которые смешивались с небом. Сквозь многочисленные стволы и листья пробивались первые лучи. По моему телу прошелся приятный холодок. Я задумался и прислушался. И вроде, ничего не услышал. Так мне казалось в первое время. Я посмотрел на все, что меня окружало, и поразился тому, какое многообразие жизни мне представлялось. Я подумал, что очень странно, как среди стольких растений и животных, скрывающихся в них, не проникает звук. И я оказался прав. Стоило замереть, как до моего уха дошли отголосья таящейся суеты. Шепнуло шевеление листьев, их колыхал ветер. Недалеко что-то цокало, очень тихо. Надо мной летали птицы, временами они выкрикивали что-то на своем языке. Наконец, до меня донесся бег воды. Она, с шипением сбегала вниз и разливалась дальше по реке, звонкими нотами. Даже маленькие капли, разбиваясь о твердую поверхность, издавали скрип. Я думаю, именно такая тишина на Земле – громкая. В ней нет отсутствия звука, наоборот. В ней целое море эха от жизни вокруг. Но только нужно немного расслабиться и принять этот перелив. Странно ли это, плохо ли, но движение на земле не дает возможности уйти от звука. Надо признать, мне понравилась эта особенность.

Интерес и назойливое любопытство. Вот эти двое. Они в моей жизни, существовании всегда были и остаются теми голосами, другими сущностями, вросшими в меня, которые ведут по пути. Они не дают долго усидеть и насладиться вдоволь моментом, зудом по телу подталкивают к движению. Ведомый ими я двинулся по утреннему лесу. С какой-то неловкостью и робостью я оглянулся на дом Шэла. Причинный, страх окутывал мои плечи. Но что-то магическое и прекрасное, сродное тайному, тянуло меня в чащи. Эта загадочность прослеживалась во всем на Земле Зеркальной Вселенной: ее обстановка, обоснованность, местность. Я все думал, ступая по ее почве: «Чуждость этого места мне не знакома. Я сталкиваюсь с ней впервые. Не было ее ни на одной планете ранее. Но тут все, до мельчайших тонкостей, вызывает сомнение. Невозможно быть уверенным, чувствуется тонкость и шаткость этого мира. Все тени и картины, виртуозно отточенные ироничной судьбой, поминутно подводят к признанию своей недействительности. Стоит ли в таком случае предавать значение этому бытию? Чему отдано столько лет истории этого народа? Неужели это, в самом деле, ничего не значащая подделка, истинность которой невозможно почувствовать на ощупь? Увлеченный рассказами, я смотрю в живые, бегающие глаза Шэла и его жены, и путаюсь в своих убеждениях. Судить ли мир за его реальность или нереальность? И что в принципе стоит считать реальностью? Ведь, как вы помните, все вокруг нас относительно».