С. Михалков. Самый главный великан

Осинский, равно как и товарищ Енукидзе, будут расстреляны в тридцать седьмом. Получается, что Собор Спаса на Бору XIV века, равно как церковь Иоанна Богослова на Бронной в случае с Таировым и Коонен, мстили жестоко и беспощадно, по – ветхозаветному.

Наконец, главные решения довоенного десятилетия, от которых пошли все остальные. 25 мая 1931 Политбюро принимает постановление «О дворце Советов». Докладывают т.т. Молотов и Ворошилов: «Утвердить местом постройки Дворца Советов территорию, занимаемую храмом Христа Спасителя. В случае если площадь эта окажется недостаточной, поручить комиссии внести другие предложения». (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 881. Л. 129. Протокол № П40/53). Материала опять нет. Поговорили и решили.

5 июня снова «О месте для постройки Дворца Советов»: «Остановиться на площадке храма христа спасителя» (заметьте – Дворец Советов с заглавных, а храм – со строчных;); «б) В Дворце Советов иметь один зал на 12–15 тыс. и другой на 4–5 тысяч зрителей». Комиссия под председательством Молотова заседала 2 июня. В ней участвовали Сталин, Ворошилов, Каганович, Уханов, приглашены архитекторы Иофан, Веснин, Бархин, Жолтовский, Смолин и др. (там же. Д. 882. Л. 123. Протокол № П41/65). В протоколе решения комиссии «Храм Христа Спасителя» написан с заглавных букв. Хотя бы у архитекторов были остатки совести.

10 июня Политбюро принимает очередное постановление «О «Дворце советов»»: «а) Опубликовать в газетах (в хронике) краткое сообщение о предполагаемой постройке «Дворца Советов», б) Утвердить т. Крюкова руководителем по постройке «Дворца Советов». М. нет. (Там же. Д. 883. Л. 62. Протокол № П42/49).

Храм будет разрушен 5 декабря 1931 г., а решения принимались и оформлялись загодя, за полгода, с записью в протоколы. Стилистика этих решений начала тридцатых и аналитической записки, переданной Михалковым Хрущеву, – похожа.

Вот что мог вспомнить Никита Сергеевич Хрущев, слушая выступление Сергея Владимировича Михалкова на Пленуме ЦК КПСС.

С.В.Михалков передает это письмо не на бланке Всесоюзного сатирического киножурнала «Фитиль». Показав Витебскую трагедию, киножурнал сделал свое дело: он открыл для потрясенных зрителей шлюзы для сотен писем, обращений, телеграмм и жалоб. Письмо не на бланке Секретариата Союза писателей РСФСР (заметьте, писателей, а не художников, не архитекторов и даже не композиторов): бюрократы и аппаратчики могли бы тогда сказать – не по сеньке и шапка, занимайтесь своим делом. Письмо – на бланке Советского комитета защиты мира. Дело спасения русских славянских памятников было делом № 1 в защите мира. Во всех его значениях в словаре Даля.

Этот документ можно назвать «Списком Михалкова». Но в отличие от других, разрекламированных Голливудом по всему миру оскароносных «списков», у нас на Родине о нем никто никогда ничего не скажет.

Неизвестно, прочитал ли Хрущев именно этот документ. Скорее всего, да, ведь он сам под стенограмму перед всем честным миром сказал Михалкову: «И это письмо, которое вы хотите мне передать, у меня, наверное, есть – я как будто помню».

Но в сценарии Пленума речь Михалкова задела Хрущева так больно, что он вернется к ней в своей программной речи на заседании 21 июня 1963 года. Брошюра будет издана десятимиллионным тиражом под заголовком «Марксизм-ленинизм – наше знамя, наше боевое оружие». Из нее нещадно вырежут первые десять страниц (!) стенограммы.

Сегодня этот фрагмент также публикуется впервые, дабы ни у кого не оставалось сомнений в полной исторической правде этого сюжета.

ВТОРОЙ ОТВЕТ ХРУЩЕВА МИХАЛКОВУ

Из неопубликованной речи Хрущева на пленуме ЦК КПСС:

«Председательствующий тов. ПОЛЯНСКИЙ. Слово предоставляется Никите Сергеевичу Хрущеву. (Бурные продолжительные аплодисменты. Все встают.)

ХРУЩЕВ. Я хочу сказать несколько слов за скобками о вопросе, который поднял т. Михалков, – это насчет исторических памятников. Но упрекнуть нас – и правительство, и партию, и общественные организации – в недооценке исторических памятников, видимо, было бы несправедливо. Но, товарищи, увлекаться этим и поддаваться этому увлечению, я думаю, очень вредно. Поэтому я считаю, товарищ Михалков, если вы посмотрите на некоторые так называемые памятники старины, дворцы всякие, я думаю, что нам навязали идею сохранения их. И с этим боролся Сталин, я считаю, Сталин занимал правильную позицию.