С милым и в хрущевке рай

Словно только этого и дожидаясь, один из «орлов» подскочил к безмолвному Сереже и смачно ударил того кулаком прямо в лицо. Сережа вскрикнул и попытался закрыть лицо руками. Но это ему не помогло. Следующий удар оказался еще большей силы.

– Ой! – вскрикнула Стеша. – Вы чего делаете? Так тоже нельзя! Вы чего?

Она хотела вмешаться. Все ее естество протестовало против избиения одного человека двумя, явно превосходящими его в силе. Но ее удержал Игнат.

– Не суйся, – посоветовал он ей. – Пусть ребятки его уму-разуму поучат.

– Они же его убьют!

– Убить не убьют, а вот со стариками почтительным быть научат.

И Стеша замерла. Вновь протестовать она начала лишь после того, как войдя в раж, «орлы» повалили Сережу на полу и начали избивать его уже ногами.

– Не надо! – заплакала Стеша. – Пожалуйста! Люди вы или кто?

Но тут уже счел нужным вмешаться и Игнат:

– Ладно, ребята, оставьте этого гада.

И видя, что «орлы» и его не слышат, возвысил голос:

– Я сказал, оставьте! Он нам еще нужен живым! Оставить, я сказал!

Только после повторного окрика «орлы» отошли от своей жертвы. Окровавленный и стонущий Сергей продолжал крючиться на полу. Кажется, теперь он здорово жалел, что ввязался в эту историю.

– Размялись немного, теперь вернемся к просмотру, – сухо распорядился Игнат.

Стеша послушно первой вернулась к экрану. Ей очень хотелось посмотреть продолжение кино. Впрочем, оно оказалось коротким. Как только заунывный голос покойного Александра Геннадьевича замолчал, спрятавшийся Сережа тут же высунул голову из-за спинки кровати. Видимо, он был удивлен тем, что не слышит испуганного крика тетушки. Но каково же было его еще большее удивление, когда вместо интеллигентной пожилой дамы он увидел прямо перед собой небритую мордатую физиономию, глядящую на него.

Вот тут уж покричать пришлось самому Сереже. Он заерзал по полу своими жирными ляжками, стремясь отодвинуться как можно дальше от нависающей над ним опасности. Ноги и руки совершенно не слушались струсившего толстяка. Отчаявшись подняться, Сережа побежал прочь прямо на четвереньках. Не отводя обезумевшего взгляда от небритого чужака, Сережа двигался задом наперед, перебирая руками и ногами с одинаковым проворством. Для такой жирной тушки и неудобного положения двигался он с удивительной быстротой. Возможно, ему бы даже удалось удрать, но в дверь уже входил второй «орел», в ноги которого и уперся затылком незадачливый беглец.

– Ну а дальше смотреть нечего, – сказал Игнат, прикрывая экран ноутбука как раз в тот момент, когда стоящий в дверях «орел» поднимал за шкирятник вконец обалдевшего от всего происходящего Сережу и влепляя ему первую плюху. – Скажу лишь, что та дрянь, которой он попшикал на пол, сначала была красной, а потом начала медленно испаряться и превратилась в белую пыль, которая потом осела на пол, повторяя контуры красного пятна. В общем, все, как уже бывало много раз раньше.

Теперь Стеша и сама избегала смотреть в сторону Сережи. Она все поняла, и ей было невыносимо противно.

– Но это еще не все. Сейчас я тебе покажу еще кое-кого.

– Есть что-то еще?

– Вернее, кто-то.

Игнат поманил ее пальцем за собой. И Стеша, словно завороженная, последовала за ним.

Они прошли всего несколько шагов. Затем Игнат открыл дверь в соседнюю комнату, где раньше находился кабинет Александра Геннадьевича, и подвел к порогу саму Стешу.

– Смотри!

Стеша посмотрела и не смогла скрыть своего изумления.

– Таня! И ты тоже тут!

Таня подняла голову и мутным взглядом посмотрела на Стешу.

– Ненавижу тебя! – произнесла она едва слышно. – Ты лгунья!

– Я? Я – лгунья? Но почему?

– А кто мне вечером сказал, что тетя прекрасно себя чувствует? Почему ты умолчала, что она в больнице? Почему не сказала, что ее нету дома?

– Но я… Я что-то почувствовала.

– Вот и снова ты врешь, – горько сказала Таня.

– Если уж тут кто и заврался, так это вы с мужем.

И, повернувшись к Игнату, Стеша спросила:

– Так они вместе пришли? Таня тоже была тут?

– Эта поджидала муженька снаружи. Когда, по ее мнению, он что-то очень уж стал задерживаться, она осторожно проникла в квартиру тетушки опять же через соседский балкон. Будем смотреть этот момент?

– Нет.

Стеше уже не хотелось ничего смотреть. Омерзение заполнило ее целиком. И эти люди называли ее тетю своей дорогой, клялись ей в любви и обещали о ней заботиться после смерти Александра Геннадьевича. И что? Вместо этого тайком проникали в квартиру, вредительствовали тут, портили пол, пугали тетю, наверное, надеялись свести ее с ума или довести до самоубийства.

– Вы это затеяли из-за наследства? – тихо спросила Стеша у преступников.

Но Сережа вместо того, чтобы устыдиться, возмутился:

– Должна быть справедливость! Я – сын! Я – наследник! Это справедливо! А твоя тетя заграбастала себе то, что должно было принадлежать мне целиком и полностью!

– Твой отец сам решил так распорядиться своим имуществом.

– Она его заставила! Одурманила! Опоила!

Стеша заткнула уши руками, чтобы не слышать обвинений в адрес своей кристально честной тетечки, которая в жизни не то что не взяла чужой копейки, но на нее и не позарилась.