С миру по нитке

Утром Славик, беспокоясь за свой огонь, приехал в парикмахерскую чуть свет. Заспанный сторож отпер с проклятиями ему дверь парикмахерской, Славик тут же прошел на кухню к плите и чуть не потерял сознание – все конфорки были выключены.

– Что вы сделали? – в ужасе спросил Слава сторожа. – Это ведь Государственное преступление! Вы потушили огни Трудовой, Революционной и Боевой Славы!

– Ашши! Что кричишь?! Какое преступление?! – возмутился в свою очередь сторож, чиркнул спичкой и зажег три конфорки: -Вот тебе Трудовой, вот Боевой, а вот твоя Революция! Что еще хочешь?!

Чтобы я пожар ночью устроил здесь?!

Подавленный Славик позвонил тут же Юлику.

– Полный провал! – сообщил он Юлику. – Огней нет!

– Как нет? – удивился Юлик.

– Негодяй сторож выключил ночью конфорки.

– Никому ни слова! – приказал Юлик. – Привезешь тот огонь, который есть.

– Но это ведь липа?! – протестовал Слава. – Огонь ведь не тот!

– Ты что, хочешь сорвать важное государственное мероприятие?! Это очень серьезно, Слава! Не подведи меня, прошу. Все огни должны появиться на площади в положенное время.

Славику оставалось только подчиниться приказу начальства, хотя в душе он был против всякой липы.

Ничего еще не зная про потухшие огни Трудовой, Боевой и Революционной славы, я смотрел дома по телевизору передачу с площади Ленина, посвященную 60-летию Советского Азербайджана. Сценарий праздника был написан Юликом.

Вот как проходило это действо, насколько я его запомнил.

На площадь выехал странный экипаж, на борту которого был нарисован герб дома Романовых. Площадь была заполнена какими-то голодранцами в рубищах (наверное, те самые работники научно-исследовательских институтов и студенты). По какому-то сигналу они вдруг страшно возбудились, заволновались, вся площадь пришла в движение, толпа бросилась к царскому экипажу, сорвала с него герб вместе с драпировакой и обнажился грузовик, кузов которого был оформлен под кабинет Ленина в Горках, сам Ленин стоял, опершись о стол, а в кресле вальяжно сидел Нариман Нариманов. При виде своих вождей голодранцы оживились еще больше, сдернули с себя рубища и оказались красноармейцами, краснофлотцами, рабочими и крестьянами и дружно приветствовали новую власть. Ленин тем временем внимательно слушал Наримана Нариманова, который говорил что-то вроде «завтра будет поздно, а сегодня рано». Когда кортеж оказался напротив трибуны, где сидели руководители партии и правительства, секретари братских компартий во главе с самим Леонидом Ильичем, Ленин и Нариманов забыли о своем диалоге, встали рядышком и приложив руку к сердцу, стали отвешивать земные поклоны руководителям партии. Эти кадры на экране телевизора монтировались с улыбающимися лицами Алиева, Шеварднадзе, Брежнева и др., которые поощрительно помахивали ладонями вождю мирового пролетариата... «Верной идете дорогой...»

Затем на площадь выехал бронепоезд (закамуфлированный грузовик), на переднем бампере которого стояли Микоян, Орджоникидзе и Киров – вожди, много поработавшие по Закавказью. Они декларировали что-то революционное рабочим и крестьянам, встречающим приветственно бронепоезд, а как только поровнялись с трибуной, тут же подобострастно изогнулись, приложив руки к груди и выражали всем своим видом высшую степень преданности и уважения членам ЦК КПСС, что и должны были выражать штатные актеры бакинских театров.

Потом голос из громкоговорителей объявил:

– На площадь прибыл огонь Революционной славы, зажженый от могилы 26-ти Бакинских коммисаров!

Появился бронетранспортер, солдат поднес факел к чаше и вспыхнул на площади, под аплодисменты, Огонь Революционной Славы.

А громкоговоритель объявил опять:

– Прибыл огонь боевой славы, заженный от вечного огня на могиле Героя Совеского Союза Ази Асланова!

Въехал еще один бронетранспортер и была зажжена чаша Огня Боевой Славы.

– Прибыл огонь трудовой славы, зажженый от мартенов Сумгаита!

С третьего бронетранспортера под невидимые широким зрителям слезы Славы Михайлова был зажжен последний огонь, после чего из репродукторов понеслись звуки вальса, и на площадь выбежало несметное количество девочек в возрасте 12и-13и лет с вербными веточками. Они исполнили номер «Целина».

Брежнев на трибуне был тронут до слез.

А Слава Михайлов вернул Юлику пригласительный билет на правительственный банкет во дворец «Гюлистан» (в переводе «Дворец Счастья»), который был специально выстроен к празднику. На этом банкете присутствовали все руководители партии, включая Брежнева.

– Я не заслужил такой чести, – сказал бывший хороший комсомолец Юлику. -Я не выполнил свою задачу – не сохранил огонь.

На празднике был липовый огонь, и я себе этого не прощу.

– Ну и дурак! – сказал Юлик. – Кроме нас с тобой никто не знает об этом!

И праздник от этого не стал хуже! Пошли, не валяй дурака!

– Прости, Юлик, не могу! – твердо сказал Слава. – Я должен был ночью дежурить у огня, а я этого не сделал...

– Ладно, тогда страдай! – устал уговаривать его Юлик и уехал на банкет.