С миру по нитке

Я часто вспоминаю один случай: неугомонный Каплевич решил, что одну из песен Гурченко должна петь, находясь на вершине горы. Гурченко эта идея понравилась. Они стали искать подходящую гору в окрестностях Коктебеля и Каплевич, наконец нашел то, что искал. Мы поехали посмотреть. Гора оказалась скалой, напоминающей сахарную головку – на самой макушке была небольшая площадка, куда Каплевич решил поставить стул, который он и захватил с собой, чтоб сразу всем стало ясно, какая получиться картинка. Скала при первом взгляде на нее казалась неприступной, но оказалось, что за ней была еще одна скала, с которой при желании можно было переползти на эту скалу. Высота скалы была метров 70 не меньше. Я тут же, у подножья стал говорить, что мы не альпинисты, что эффект скалы мы можем получить безопасным способом и т.д., но воодушевленная Каплевичем Люся не хотела и слушать меня.

– Эта скала – то, что надо! Получится прекрасный кадр...

И, несмотря на мои протесты, все (Гурченко, Каплевич, Костя Купервейс и оператор Вадим Алисов) полезли на скалу.

Мне пришлось карабкаться вслед за ними. Я лез на скалу и продолжал их уговаривать, ссылаясь на то, что в прошлом я работал в институте техники безопасности и знаю, какие бывают несчастные случаи в ситуации, когда ничего опасного вроде и нет... А здесь опасность налицо... На этой площадке с трудом можно будет установить стул на все четыре ножки, а как Люся сможет сидеть на нем и петь, когда любое неосторожное движение – и нет Людмилы Марковны Гурченко... Смысл моих уговоров все, кроме Люси поняли тогда, когда добрались до этой вершины.

На крохотную неровную площадку Каплевич, находясь в лежащем состоянии, с трудом установил стул, на который должна была сесть Гурченко. Рядом с ним ползали оператор Вадик Алисов и муж Гурченко Костя Купервейс. Костя пытался держать вторую ножку стула. Совершенно спокойно взошла на эту плошадку и с интересом озирала самолетные дали одна только Людмила Гурченко. У меня сохранились 2 фотографии, запечатлевшие финал этого процесса.

Только когда к моим крикам присоединился и оператор Алисов, который сказал, что здесь негде поставить камеру и потому съемка невозможна, Люся царски сошла со скалы, а Костя и Паша сползли вслед за ней. Вот такая храбрая до безумства оказалась Гурченко.

И еще не могу не вспомнить еще один опасный эпизод во время съемок: мы снимали в цирке на Цветном бульваре песню к началу фильма. Люся с балетмейстером разучивала па, находясь посреди арены. И вдруг откуда-то сверху раздался крик:

– Ап! Ап!

Никто на этот крик не обратил внимание, а это «ап» на цирковом языке означает что-то вроде «внимание», «приготовились», а также и предупреждение об опасности. Через секунду после этого крика в 10 сантиметрах от Гурченко упал, пролетев расстояние от самого купола, довольно увесистый мешок с песком и взорвался, как бомба. У меня сохранилась видеосъемка этого происшествия. Если бы балетмейстер крутанул в этот момент свою партнершу в другую сторону -Гурченко попала бы под мешок.

Теперь немного о веселом. Павел Каплевич был мне сипатичен, но настораживала некоторая голубизна его поведения, не вяжущаяся никак с его крепкой фигурой атлета. Тем не менее мой институтский друг Артем, которого я взял с собой на эти съемки, сразу сказал про Пашу: «Петух!»

– Зато хороший художник! – ответил я и Гурченко была в этом вопросе со мной солидарна.

– Все голубые, как правило очень талантливые люди, – сказала она. – К тебе не пристает?

– Нет, – сказал я.

– Ну так в чем дело? Пусть работает...

На том и порешили. В Коктебеле к Паше приходили какие-то мастерицы-вышивальщицы, он с ними ворковал, вроде «Ой, девочки, а что я вам сейчас расскажу!», все вместе они хохотали, шептались и замолкали при появлении кого-нибудь из членов группы... Короче, впервые я наблюдал «игры голубых». Жили мы все в одном коттедже, только Гурченко в отеле.

И вот раз Паша подходит ко мне и говорит:

– Анатолий Николаевич, вы не будете возражать, если ко мне приедет моя подружка, известная модель, поживет у меня в комнате?

– Никаких возражений нет, – сказал я.

И вот модель приехала, очень симпатичная девушка. И в этот день мы устроили общее собрание в нашем коттедже, на веранде, чтобы решить какие-то производственные вопросы. В назначенное время пришли Люся с Костей, расселись все, не начинаем, ждем Пашу.

– А вы его предупредили? – спрашивает Люся.

– Сто раз, – говорю я.

– К нему ведь подружка приехала, модель,- сказал кто-то из группы.

– Ну, я думаю, для него это не повод опаздывать. Надо послать кого-нибудь за ним, – сказала Люся.

Артем сидел ближе всех к выходу с веранды и я попросил его сходить, позвать Каплевича.

Через две минуты появился Артем – на нем не было лица.

– В чем дело? – испуганно спросила Люся.

– Они трахаются, – еще не веря в увиденное, сказал Артем.- Я это сам видел...

– Кто с кем? – на всякий случай спросил я.

– Каплевич с этой подружкой-моделью, – ответил Артем. У него был вид человека, на глазах которого только что произошло чудо.

Потом я спросил Каплевича: