С мыслями о соблазнении

Но что именно отвратило его от работы? И как это можно преодолеть?

Она вновь покосилась на Эвермора, наблюдая, как тот читает рукопись. Когда

он нацарапал что-то на полях листа, прядь черных волос упала ему на лоб. Он

откинул ее рассеянным жестом, затем потянулся за письмом Дейзи. Себастьян

скользил пальцем вниз по странице, ища что-то в тексте, а остановившись на

отдельном абзаце, нахмурил лоб. Побарабанив кончиком пальца по строкам, он

нахмурился еще сильнее.

Может, что-то, написанное ею, расстроило его? Рассердило? Смутило?

Прежде чем Дейзи смогла решить, он отложил письмо, окунул перо в

чернильницу и вывел на полях еще одну заметку.

− Полагаю, око за око? – спросил он, не поднимая головы.

Дейзи моргнула.

− Прошу прощения?

− Вы упрекали меня за то, что я пялюсь на вас, − пояснил он, не отвлекаясь от

разложенных перед ним страниц. – А сами наблюдаете за мной весь день.

− Ерунда. – Дейзи опустила глаза. – Вы не настолько очаровательны.

Себастьян рассмеялся.

− Чем же я тогда заслужил столь пристальное внимание – никак у меня на

подбородке после обеда осталось пятно черничного соуса, а вы втайне надо

мной смеетесь?

Дейзи вздохнула, жалея, что из нее такая никудышная лгунья. Отложив перо,

она поставила локти на стол и, переплетя пальцы, водрузила на них

подбородок.

− Ну хорошо, допустим, − продолжила она, наблюдая, как он вновь что-то

помечает на полях рукописи. – Почему вы ненавидите писать?

− Если это тот вопрос, из-за которого вы таращитесь на меня вместо того, чтобы

работать, почему было просто не спросить? – не отрываясь от романа,

поинтересовался он.

А она-то думала, что он слишком поглощен работой, чтобы заметить ее

разглядывания.

− Потому что бессмысленно. Вы бы просто ответили, что это не мое дело и

велели держать свои неуместные вопросы при себе.

− Вполне возможно, − признал граф, − но не думаю, что вас бы это отпугнуло. –

Он бросил на нее насмешливый взгляд. – Вас вообще не просто запугать, мисс

Меррик. Даже писательство не представляет для вас никакого страха.

− А разве должно? Чего здесь бояться?

− Вот в чем вопрос, не правда ли? – весело парировал он. – Как раз под этой

кроватью прячется столько страшилищ, что не перечесть.

− Что вы имеете в виду? – Дейзи смотрела на него во все глаза, и на нее вдруг

снизошло озарение. – Так вот почему вы больше не пишете, − пробормотала

она. – Вы ненавидите писать, потому что боитесь.

Сжав губы, он не стал подтверждать ее предположение, да этого и не

требовалось.

− Но почему? – воскликнула она. – Вам совершенно нечего бояться. Вы

блестящий писатель.

Он едва заметно улыбнулся:

− Вы имеете в виду, когда я не второсортный Оскар Уайльд?

− Ох, да забудьте вы уже про эту рецензию! Если бы я знала…

Она осеклась, но было слишком поздно. Его улыбка исчезла, а в выражении

лица появилась некая неумолимая жесткость.

− И что тогда, цветочек? – спросил он, откладывая перо. – Если бы вы знали,

что вид чистого листа повергает меня в панику, то не сказали б правды о моей

пьесе?

− Мне жаль. – Дейзи уставилась на него, чувствуя себя отвратительно. – Но в

любом случае, ведь нельзя бояться критики, хоть и неприглядной?

− Нет. Все куда запутаннее.

− К тому же критика может пролить свет. Действительно может, − добавила

она, настаивая на своем, пусть даже менее уверенная в этом утверждении,

нежели раньше. – Знаю, вы в это не верите.

− Но вы верите. И потому… − Голос Эвермора сорвался, и он встал. – Думаю,

настало время привнести в нашу ситуацию немного равноправия.

Дейзи моргнула.

− Прошу прощения?

− Марлоу хотел, чтобы мы работали вместе, − напомнил ей Себастьян. – Мы

должны критиковать друг друга и помогать друг другу. Чтобы это сделать, мне

нужно сперва прочитать вашу работу.

Внезапно Дейзи пронзило дурное предчувствие.

− Не думаю, что это действительно сейчас необходимо, − услышала она

собственный голос. – Не стоит обо мне беспокоиться. Вам следует

сосредоточиться на романе. Ведь осталось всего сто двадцать дней.

Пожатием широких плеч он отмел любые возражения.

− Сомневаюсь, что несколько часов, потраченных на чтение вашей работы,

существенно повлияют на мои сроки.

Дейзи уставилась на него, чувствуя, как засосало под ложечкой, чувство,

причины которого она не могла понять. Ведь прежде она с энтузиазмом

согласилась на этот план, полагая, что жаждет услышать мнение своего

напарника. Теперь же, когда осталось лишь протянуть ему листы, она ощутила

странное, необъяснимое нежелание это сделать.

− Вряд ли она стоит вашего времени, − пробормотала Дейзи, сгребая страницы

незаконченной рукописи в аккуратную стопку. – Я написала всего две сотни

страниц – меньше половины.

− Превосходное начало, − с вежливым одобрением проговорил он. – Я

постараюсь вынести вердикт прежде, чем вы зайдете слишком далеко. Куда

легче вносить исправления, когда готова только половина. Уж поверьте. Я в

своем творчестве достаточно заходил в тупики, чтобы знать наверняка.

Она вдруг ощутила непреодолимое желание потянуть время.

− Может, лучше подождать?

Эвермор хмыкнул, забавляясь:

− Чего? Когда ад замерзнет?

Дейзи казалось вполне разумным выждать некоторое время, но она

воздержалась от такого заявления.