S.N.U.F.F.

Тогда я полетел к старинному карьеру, из которого появился Грым. Он мог прятать мою душечку там — и это была моя последняя надежда. Но вскоре рухнула и она. В сарае на дне карьера не оказалось вообще никого. Там располагалась какая-то захламленная мастерская — в окне был виден большой рабочий стол с обрывками ткани, веревками и пластиковой стружкой. Видимо, иногда здесь трудились деревенские жители. Но Каи там не было.

Рядом с мастерской можно было различить остатки древних хижин — сначала я подумал, что там когда-то жили оркские рудокопы. Но потом я заметил на каменной стене большой грубый барельеф — подобие глаза со слезой. Я вспомнил — это был символ Сжигателей Пленки. Может, не слеза, а кровь, Кая что-то про это говорила. Неважно. Если они и прятались здесь раньше, это время давно прошло.

Поднявшись чуть выше, я еще раз просканировал карьер — и увидел только силуэты мелких грызунов в одной из хижин. Я вернулся к деревне и еще раз прочесал ее. Бесполезно. Тогда я принялся нарезать вокруг нее все увеличивающиеся круги, внимательно глядя на маниту. Сигнала Каи не было нигде.

Когда стемнело, я вернулся к дому, где отсиживался Грым, поставил «Хеннелору» на автопилот, припал к прицелу и стал ждать.

Меня разбудил крик петуха в наушниках.

Оказалось, я так и заснул на боевом посту — и спал долго. Моя камера по-прежнему висела возле дома, но было уже светло. Наступил день.

Грым успел послать мне привет.

На стене дома была растянута грязная серая простыня. С нее на меня глядели глумливые угловатые буквы.

ДАМИЛОЛА!

КАИ УЖЕ ДАВНО ЗДЕСЬ НЕТ.

ОНА УЛЕТЕЛА НА ЮГ.

ЧЕСТНО. ГРЫМ.

Мои глаза еще бегали по простыне, мозг еще анализировал смысл черных закорючек — но я уже знал, что это правда.

Улетела…

Никогда, слышите, никогда не выставляйте своей суре максимальное сучество. Потому что максимальное сучество — это когда вы понимаете: ее уже не вернуть.

Я заметил, что ору во все горло и стреляю из обеих пушек. Как это началось, я не помнил — я осознал происходящее, только увидев, как сползла на землю дымящаяся простыня.

Потом оркская изба стала рассыпаться, словно была сделана не из бревен, а из пересохшего песка. Сперва сдуло стену. Затем снаряды стали перемалывать то, что было за ней. В щепки разлетелись стол и лавки, горшки, бутылки, сундуки и комод, и только большая белая печь (орки складывают их по каким-то религиозным причинам) выдерживала пока удары моих снарядов, быстро теряя форму и объем.

Грыма в доме уже не было. Я это понял только тогда, когда у меня кончились снаряды, и орк, который прятался от моего огня за печью, побежал в поле в одной рубахе. Это был вчерашний собеседник Грыма — кажется, поп из местной молельни.

От дома не осталось вообще ничего, кроме обмылка печи, который все еще возвышался среди деревянной трухи. Я даже не подозревал, что орки умеют делать такие крепкие кирпичи.

Потом я вспомнил про мастерскую на дне карьера. Грым мог быть там. Я развернулся…

И увидел вдалеке взлетающий воздушный шар.

Он был похож на клуб дыма. Я включил светофильтры, увеличение — и разглядел пластиковый куб. Над ним в полную силу работала газовая горелка. Ее пламя уходило в серо-черный шар, раздувшийся внутри рыболовной сети, к которой крепилась кабина. Черным шар был сверху — видимо, чтобы часть работы по нагреву взяло на себя солнце. И еще он чуть походил на глаз — на сером боку у него было черное пятно, напоминающее суженный каким-то галлюциногеном зрачок. Может быть, клапан или заплата.

Все вдруг встало на места — и ткань, и газовые горелки, и даже символ Сжигателей Пленки.

Никакой это был не глаз со слезой.

Это был воздушный шар.

Я в одну секунду понял все про ее притворство, про «мистический полет» и про само «сжигание пленки» (возможно, некоторые из сектантов на самом деле сжигали древний целлулоид, чтобы наполнить горячим воздухом оболочку). Если она действительно улетела на таком шаре к югу — а поскольку ветер всегда дует здесь с севера, улететь куда-нибудь в другое место трудно, — значит, в Оркланде ее уже не было.

Шар Грыма быстро поднимался вверх. Я полетел к нему, набирая высоту. Я мог расстрелять его в любую секунду — хоть снаряды у меня кончились, оставались еще ракеты. Но тогда я потерял бы последнюю связывающую меня с Каей нить — и эта мысль удержала меня от эмоциональных поступков. Действительно, если Кая улетела на таком же шаре, куда мог лететь Грым, как не следом за ней?

Я глянул на приборы — за ночь батарея успела разрядиться только на четверть. Вынужденная посадка в Оркланде не была проблемой — такое со мной уже случалось. Я мог вызвать эвакуатор с Биг Биза, хотя теперь это стало дорогим удовольствием. Но вот если батарея разрядится далеко над свалкой… Туда точно никто не полетит. А я и так на самой границе. Но на сутки «Хеннелоры» должно было хватить — это значило, что я могу удаляться от границы почти день и сумею вернуться назад.

Я решился.