С надеждой на смерть

– Не горячись, вдруг там что-то есть… Мы только что получили зацепку, что жертва могла жить за границей.

Он делает большие глаза:

– Значит, я мог быть прав насчет отеля?

Хлоя мысленно корит себя – лучше было бы ей промолчать.

Картер сбрасывает пальто и начинает разматывать шарф, который (как заметила не только Сарджент) он привык завязывать таким же узлом, что и Куинн.

– А что у тебя? – говорит он.

Она поворачивается обратно к экрану.

– Негусто. Я провела некоторое время с детективом Бакстером. Мы просматривали записи о рождении в Южной Мерсии за две тысячи второй.

Картер морщится:

– Да, веселая работенка… Не совсем в его духе, не так ли?

– Ничего страшного, – говорит Хлоя без особой уверенности. – Он знает, что делает.

Картер пожимает плечами:

– Если ты так говоришь… – Он наблюдает за ней с полминуты и подходит ближе. – Чем ты сейчас занимаешься?

Она поднимает голову, краснеет и быстро сворачивает окно на экране.

– Ничем, просто договариваюсь об интервью с доктором, принимавшим первого ребенка, – с Адрианом Моррисоном.

– Но он вряд ли много знает о втором ребенке, не так ли?

Хлоя бросает на него раздраженный взгляд:

– Это все равно надо сделать. Кто знает, вдруг с тех пор он вспомнил что-то такое, что покажется важным…

Картер смотрит на нее взглядом, говорящим: «И то верно».

– Я сегодня днем позвоню Пенни Кертис. Акушерке, которая помогла вывести это дело на чистую воду.

На этот раз она не поднимает глаз.

– Молодец, Картер.

– Я мог бы попросить сержанта Гислингхэма разрешить мне также поприсутствовать при беседе со Стивом Макилвэнни. Готов поспорить, это будет интересно…

Он умолкает. Звонит телефон. Сарджент быстро тянется, чтобы ответить; хоть что-нибудь, лишь бы заткнуть Картера.

– Алло, угрозыск. – Пауза. – Хорошо, я сейчас же спущусь. – Она встает на ноги.

– Что такое? – спрашивает Картер.

– Кто-то на стойке регистрации. Один из бывших бойфрендов Роуэн, которого мы хотим исключить из числа потенциальных отцов ребенка.

Картер закатывает глаза:

– Ну-ну…

Она бросает на него тяжелый взгляд, затем довольно демонстративно поворачивается и идет к лестнице.

Картер смотрит ей вслед, его лицо задумчиво.

* * *

Адам Фаули

25 октября

14:10

– А, вот и вы, Адам…

Новый человек в офисе – Элейн Чаллонер из пресс-службы, и, судя по ее пустой кофейной чашке, она здесь уже давно.

– Итак, – говорит Харрисон, когда я сажусь, – СМИ. И как с ними работать.

– По пути, сэр, я прочитал проект официального заявления. Я думаю, оно в значительной степени охватывает ключевые моменты…

– Да, – быстро говорит он, – мы в ваше отсутствие провели мозговой штурм. Хотели проверить, сможем ли мыслить нестандартно.

Черт. Это не сулит ничего хорошего.

– В плане?

– Например, сможем ли мы просчитывать развитие событий. Действовать на опережение. – Харрисон немного ерзает на стуле. – Элейн предположила – и я с ней согласен, – что в данном случае было бы полезно согласиться на интервью.

– На интервью? – Я ошарашенно смотрю на него, а потом на Элейн. – По-вашему, это действительно хорошая затея?

– Эта история не утихнет в ближайшее время, – говорит она. – На одно из воскресений запланирован крупный материал, перезапускающий все дело. Пройдет не так уж много времени, прежде чем кто-нибудь догадается, кто такие Суонны на самом деле. Для этого достаточно лишь обратиться в Регистрационную палату…

– Знаю, – говорю я, – я уже послал офицера предупредить их, что им предстоят несколько трудных дней с прессой.

– Вот именно, – говорит Элейн, продолжая гнуть свою линию. – Мы тоже могли бы сделать всё, что в наших силах, чтобы предотвратить…

– И все же…

Но Харрисон меня не слушает:

– Я согласен с Элейн. Интервью также позволило бы нам поместить всю историю в нужный контекст. Отмести любые предположения о том, что первоначальное расследование было проведено спустя рукава.

– При всем уважении, сэр, мы этого не знаем. До тех пор, пока не выясним, что случилось с ребенком. Если Южная Мерсия хочет защищать свое расследование, это одно. Но вы же не хотите, чтобы вас видели за этим делом – по крайней мере, на данном этапе…

– Я говорил с начальником полиции, – тяжело произносит Харрисон, – и дано согласие. Обычно мы не комментируем дело в стадии расследования, но тут исключение. В конце концов, обстоятельства уникальны.

Я знаю, кем становится суперинтендант, когда он в подобном настроении, и, если он, несмотря ни на что, собирается протолкнуть это дело, гораздо разумнее обратить на пользу необходимость уступить обстоятельствам, чем выставить себя тупым упрямцем.

– Вообще-то, сэр, мы только что получили новую информацию, которая может иметь отношение к делу.

– Вот как?

– Мы поговорили с почтальоном, который обслуживает Уитэм, и, похоже, около месяца назад Суоннам пришло письмо. Причем с иностранным штемпелем. К сожалению, мы не знаем, из какой страны. Но если их допросить…

– Вот-вот, – быстро реагирует Харрисон, и его лицо проясняется. – Мы можем показать кадр со станции в Оксфорде. Это увеличит шансы, что кто-нибудь узнает его.