С неба женщина упала

— А во сколько она встает?

— А ты с ней поговорить хочешь? Да ты ей позвони. Вообще-то она рано встает, у нее смена с восьми начинается, но раз уж она сегодня дома...

Она продиктовала мне номер и ушла на кухню, я терпеливо ждала, слушая неторопливые телефонные гудки. Наконец трубку подняли, и я услышала заспанный голос:

-Да?

Это был сногсшибательный красавец Герик. Я и забыла, что он остался ночевать у сестры.

— Это Голливуд? — томно спросила я, парень очумело хрюкнул и переспросил:

— Чего?

Я не выдержала и засмеялась, он быстро сообразил, в чем дело, и радостно протянул:

— Алевтина?

-Я!

— Привет, это Генрих!:

— Да ну! Я решила, что Кевин Костнер. Сестра проснулась?

— Зачем тебе сестра, если здесь есть я?

— Герик, — сказала я, стараясь звучать сурово, — прекрати болтать, а то я надеру тебе уши, как обещала. Мне Алла нужна, а вовсе не твой треп...

— Да она в магазин пошла, за хлебом. Сейчас уже придет.

— Сестра, значит, с синяком по магазинам ходит, а ты дрыхнешь? Умница]

— Мне нельзя одному на улицу, я еще маленький, — заявил этот поросенок.

— Ладно, вернется Алла, пусть позвонит.

Мы распрощались, я повесила трубку. Звонок раздался минут через двадцать:

— Алевтина, ты звонила? Привет!

— Привет! У меня к тебе просьба есть...

Через пять минут я уже поднималась на этаж выше, в сто сорок девятую квартиру. Выслушав меня, Алла с готовностью кивнула и позвала за собой в комнату. Дело было в том, что, решив звонить Саше из автомата, я столкнулась с проблемой одежды и обуви. Разгуливать по Москве с утра пораньше в грязном платье и одной туфле особо не рекомендуется. Покопавшись в шкафу, Алла извлекла оттуда синюю ситцевую юбку на резинке и голубую футболку с беленькими цветочками.

— Класс! — сказала я. — Как раз то, что надо.

В довершение она выдала мне беленькие шлепанцы на небольшой платформе.

* * *

Выйдя на улицу, Алла озабоченно огляделась.

— Так, а где же у нас тут телефон поближе? Ага! Пойдем, у продуктового на той стороне автоматы стоят, точно...

Мы пересекли проезжую часть, миновали небольшой дворик и вышли к магазину. С торца красовались три телефонные будки. Левый автомат молчал, у среднего не было трубки, зато третий на обращение отреагировал. Я возрадовалась. Алла удовлетворенно кивнула и, отойдя в сторонку, закурила. Трубку сняли после третьего гудка. Я напряженно вслушивалась, очень рассчитывая услышать Сашин голос, но мне явно не повезло. Трубку снял кто-то чужой, и я, чуть картавя, пропела:

— Доброе утро! Будьте любезны Александра!

— Кого?

— Александра! — повторила я, несколько смутившись Что за субъект, не знающий Сашу? — Александра Васильевича!

Мой собеседник недовольно бросил:

— Он здесь больше не работает! — потом, словно спохватившись, торопливо добавил: — А кто его спрашивает?

Я захлопала глазами и аккуратно повесила трубку. Что за новости? Чтобы Андрей уволил Сашу? Или Саша сам ушел? Мистика. По моим понятиям, это было полной нелепицей. Я наблюдала их отношения не один год и прекрасно знала, как они ценят друг друга. Расстаться с таким телохранителем Андрея могла заставить лишь крайняя необходимость. И почему именно сейчас? Ненавижу я подобные совпадения. Сразу начинаешь ломать голову и искать тысячи причин. Я задумалась. Сдаваться так просто я не собираюсь. Отсиживаться по квартирам пенсионерок не в моих правилах, значит, нужно быстренько придумать что-то умное.

«Так, насколько я помню, Саша жил с матерью и сестрой. И я даже как-то видела его маму. Точно, у нее было какое-то торжество, и мы с Сашей... так, пятый этаж... А где же она жила? Бульвар Яна Райниса, точно!»

— Алла! — выглянула я. — Где у вас тут «Справка»?

Алла выбросила сигарету в урну и подошла поближе.

— А чего тебе нужно-то?

— Адрес узнать.

— A-а! «Справка» рядом за углом, вон на той улице.

Через три минуты мы заглядывали в небольшое окошко справочного киоска, сиротливо приютившегося между стенами двух шикарных магазинов. Печальная женщина с ярко накрашенными губами долго моргала мне в лицо, явно не понимая, чего я от нее добиваюсь. Я даже на всякий случай выпрямилась и глянула на облезлую вывеску. Наконец мы с ней нашли общий язык, женщина поняла, что отвязаться от меня ей никоим образом не удастся, поэтому тоскливо вздохнула, записала все, что я смогла ей сообщить о Саше, и проронила:

— Ждите...

— Долго? — поинтересовалась я. Торчать столбом на улице мне не нравилось.

Женщина неодобрительно глянула на меня и снова сказала, как потеряла:

— Нет...

«А может, у нее живот болит?» — рассудила я, чтобы напрасно не заводиться. Смиренно сложив ручки на животе, я застыла, как байбак возле норки, настороженно поглядывая по сторонам. Алла топталась возле меня, было похоже, что ей здорово хочется меня кое о чем порасспросить, но она стеснялась.

— Слушай, давай зайдем в магазин, я себе хоть тапочки какие куплю да сарафанчик или еще что?

Я принялась мысленно подсчитывать оставшиеся мне в наследство от поваренка капиталы. Если особо не шиковать, одеться можно, но дальше... Пожалуй, если не смогу разыскать Сашу, придется рискнуть...