С неба женщина упала

— Дама! — гаркнуло вдруг у нас над ухом, и мы не сразу сообразили, что к нам посредством громкоговорителя обращается работница Мосгорсправки. Надо же, какой голос у нее прорезался!

Я сунулась в окошко, женщина молча протянула мне листок, а я ей так же молча деньги. Мельком глянув на бумажку, улыбнулась. Бульвар Яна Райниса, прекрасно! Узнав Сашин адрес, я повеселела. Жаль только, что телефона нет. Но это не страшно, бульвар Яна Райниса отсюда недалеко, я думаю, опасаться особенно нечего. Ближе к вечеру поеду, а пока нужно собой заняться.

— Что у нас здесь? — Толкнула дверь магазина, соседствующего со справочным киоском. На этот магазин моих капиталов, пожалуй, не хватит. Я повернулась к Алле. — Слушай, а здесь поскромнее ничего рядом нет?

— Поскромнее? — Она задумалась. — А может, на рынок?

— Давай на рынок, — вздохнула я, пытаясь припомнить, когда последний раз посещала барахолку.

Мы добрались до весьма оживленного перекрестка, перешли дорогу и партизанской тропой вышли к серому дощатому забору. Обогнув живописную помойку, повернули налево и вышли к рыночным воротам.

— Только за кошельком следи! — бросила мне Алла и спохватилась. — Ах, да!

Кошелька у меня не было, извлекать деньги каждый раз из-за пазухи не слишком удобно, поэтому я держала их в кулаке, надеясь, что выкручивать мне руки, чтобы отобрать наличность, никто не будет. Терять время понапрасну мы не стали, через десять минут я приобрела веселенький сарафанчик в цветочек, нижнее белье, сумочку и босоножки. Запихав все покупки в полиэтиленовый пакет, я послушно направилась вслед за профессионалом на приобретение краски для волос. На эту немаловажную процедуру ушло времени едва ли не больше, чем на весь остальной поход. Алла выбирала краску и все необходимое долго и придирчиво, явно получая от этого занятия удовольствие.

Я смиренно стояла, облокотясь о прилавок, и раздумывала о том, что при таких расходах мне давно пора на работу. Но часа через три, разглядывая себя в зеркало, я настолько переполнилась положительными , эмоциями, что долго не могла выразить Алле своей признательности. Я радостно улыбалась, слушая восторженные комментарии Веры Матвевны. Алла тоже была довольна своей работой, она явно гордилась, но на мои восторженные вопли скромно отозвалась:

— Да ладно! Слушай, позову-ка, Герика. Пусть полюбуется. Уж больно ты ему по душе пришлась!

Алла весело рассмеялась, а мне пришлось смутиться. Правда, ненадолго.

— Не берет, — сообщила она, вешая трубку. — Ушел, наверное, ведь Ленька скоро вернется.

— Ой, — всплеснула руками Вера Матвевна, — ушел Герик, точно! Зашел ко мне, говорит, принес Алевтине книжку интересную почитать. — Я удивленно изогнула брови, а та продолжила: — В комнату сам отнес, на стол положил. Вечером, говорит, сестре звякну....

Это что еще за книжку он мне принес? Но мои размышления прервала Алла, вздохнув так тяжко, что мы с Верой Матвевной дружно на нее оглянулись. Мысли о муже явно испортили Алле настроение, вслед за ней приуныли и мы.

— Слушай, — потрясла я ее за плечо, — не хочешь со своим встречаться, давай вместе к моему другу съездим, Ленька твой спать завалится, а там уж и вечер.

Алла задумалась, а потом кивнула.

— А он кто, этот Саша?

Я улыбнулась:

— Это надежный человек и красавец мужчина. Увидишь — упадешь.

— Да? — вроде бы ужаснулась -Алла. — А я с таким фингалом! Не поеду!

— Ладно тебе, — успокоила я ее, — тащи свою косметику, я тебя живо в божеский вид приведу.

— Такой-то бланш? — не поверила она. — Его если только пластырем заклеить!

— Слушай, — перебила я, — мне пару дней назад в два раза больше замазывать пришлось, и прекрасно получилось. А у тебя и не особо велик. Давай, дуй за косметичкой.

Но Алла не двинулась с места.

— Это тебе твой, что ли, удружил? — заинтересовалась она, тщетно стараясь отыскать на моей физиономии следы тяжких телесных повреждений. Я кивнула. — Не будешь ему звонить?

-Нет.

— Молодец, — с уважением протянула она, — я бы вот так не смогла. Меня бы беспокойство одолело. Мало ли, с квартирой что. Спалит, подлец, спьяну. А ты, значит, кремень-баба.

— Точно, — подтвердила я и быстренько перевела разговор на другую тему.

Через полчаса синяк Аллы приобрел вполне терпимый вид, Вера Матвевна одобрила результат теперь уже моих трудов, после чего повеселевшая Алла отправилась переодеваться. Я тоже направилась примерить обновки и, зайдя в комнату, сразу увидела на столе небольшую брошюру в яркой обложке.

«Умереть за любовь», — прочитала я название, полюбовалась на полуголую блондинку с томно закинутой головкой, пурпурную розу и окровавленный кинжал. — Ну, Герик!

Вскоре мы с Аллой стояли на троллейбусной остановке и болтали о разных пустяках. Я очень старалась вести себя естественно, но иногда непроизвольно начинала оглядываться. Однако троллейбус подошел быстро, мы загрузились, Алла шлепнула компостером, и мы сели на свободные места в начале салона.

— Наша следующая, — толкнула меня в бок Алла, и мы стали пробираться к выходу.