С неба женщина упала

Вскоре мы сидели на кухне, пили чай, осторожно пытаясь разговаривать, но разговор все время вяз, словно мы толклись в густой липкой глине, сердце колотилось в ребра, и горло сжималось болью. Из всех сумбурных объяснений картина мне представилась следующая: Саша поехал куда-то, где неизвестно почему принялся чистить свой собственный пистолет, причем разрядить его он не догадался. В процессе чистки кто-то или что-то Сашу отвлекло, он случайно нажал на курок, после чего, естественно, последовал выстрел, разворотивший Саше висок. Пытаясь переварить и хоть как-то упорядочить эту информацию, я боролась с мучительными приступами тошноты, потому что была абсолютно уверена, что история, предложенная Ирине Михайловне моим бывшим супругом, — чистой воды липа. Но сказать это в глаза Сашиной матери я не могла, а сдерживать свои чувства, сидя рядом с ней, становилось невмоготу. Поэтому, когда наконец на пороге кухни появилась младшая Сашина сестра Алена, я испытала огромное облегчение. Попрощавшись с ними, мы почти вылетели из квартиры на улицу.

Всю обратную дорогу мы с Аллой не сказали друг другу и пяти слов. Выйдя из троллейбуса возле дома, молча направились к продуктовому магазину. Алла купила закуски, я взяла две бутылки «Юбилейного». Поднимаясь по лестнице, оглянулась на Аллу:

— К себе будешь заходить?

Она отрицательно качнула головой:

— Иначе с Ленькой сцеплюсь...

Улыбающаяся Вера Матвевна открыла дверь. Взглянула на нас, и улыбка тотчас сползла с ее губ. Торопливо отступив в сторону, молча пропустила нас в коридор, суетливо захлопнула дверь. Устроившись за столом на кухне, я, стараясь, чтобы голос особенно не дрожал, вкратце рассказала ей о результате нашей поездки.

— Открой, — я пододвинула к Вере Матвевне коньяк, помянем...

Голос все-таки сел, я долго пыталась прокашляться, отворачиваясь к двери, и плакала. Глядя на меня, Алла еле сдерживала слезы, Вера Матвевна запричитала, шмыгая носом и одновременно ругая неподатливую пробку.

Просидели мы долго, за окошком давно уже стемнело, слабо переливались первые неяркие звезды, и кончился коньяк, и встать было почти невозможно. А я все рассказывала и рассказывала про Сашу, про все, что, мне казалось, я могу рассказать. Неожиданно загремел телефон. Мы дружно подскочили, с удивлением оглядывая друг друга и пытаясь определить источник громоподобных звуков. Первой сориентировалась хозяйка, после нескольких попыток ей удалось подняться и попасть в коридор.

— Ага... ага... ага... ага... угу… — слушали мы, гадая, с кем же ведет столь содержательную беседу Вера Матвевна. Наконец до нашего слуха донеслось обнадеживающее: — Да я сама ее провожу. Будь спок! — лихо добавила она и повесила трубку.

— Это твой Герик! — объявила она, появляясь в дверном проеме. — Домой звонил, разбудил твоего благоверного, а тебя нет. Вот он тебя и ищет. Теперь Герик беспокоится, что Ленька тебе второй глаз подобьет.

— Сейчас я ему сама подобью! — гневно стукнула кулаком по столу Алла и нахмурилась. — Вот пойду сейчас и дам ему в морду!

— Что, прямо с порога и дашь? — засомневалась Вера Матвевна, я, кстати, тоже.

— Ну...— задумалась Алла, — посмотрю, как, чего... Если что — все! Надоел, сволота...

— Может, мне с тобой пойти? — предложила я свои услуги, но она, подумав, отказалась.

Договорившись, что, если Аллин муж примется бесчинствовать, она снова вернется к нам, мы распрощались. Проблемы свои они на этот раз, должно быть, решили полюбовно, Алла к нам не вернулась, и мы с Матвевной поплелись к кроватям.

Вера Матвевна поскреблась в дверь и возникла на пороге комнаты. Я с трудом приоткрыла один глаз.

— Слушай, Алевтина, ты это заканчивай. — Она шевельнулась и едва слышно охнула. — Я тут с тобой сопьюсь!

— Да? — поинтересовалась я язвительно. — А мне показалось, что это буду я.

—Ага! — так же ядовито отозвалась Вера Матвевна и качнулась к кухне. — Нет бы пожилую женщину чаем напоить!

— И меня! — проскрипела я, вылезая из-под одеяла.

К своему большому удивлению, я обнаружила, что вчера вечером забыла раздеться. Сарафан был похож на... очень сильно мятый сарафан. Вздохнув, я его стянула и облачилась в халат Веры Матвевны.

Задумчиво разглядывая чай в синей фарфоровой чашке, я машинально крутила в пальцах ложку. До тех пор, пока ложка, ловко крутанувшись, не отлетела почти к самому окну. Вера Матвевна посмотрела на меня неодобрительно, подхалимски улыбнулась. Ложку пришлось поднять и отправить в раковину, когда я возвращалась на место, взгляд упал на настенный календарь.

— Вера Матвевна, а сегодня у нас что? Суббота?

— Суббота! — кивнула она. — Мне завтра в смену.

Я задумалась, Вера Матвевна смотрела на меня с любопытством.

— Чего задумалась-то? — поинтересовалась она, неторопливо макая в чай сушку с маком.

— Да загостилась я у вас. Пора и честь знать.

Вера Матверна нахмурилась:

— Да ну тебя, Алевтина. Что ты, миленькая, чушь городишь! Два дня пожила, а уж туда же: загостилась! Не нравится, что ли, у меня?