С неба женщина упала

«Может, она выход найти не может, — глупо уговаривала я себя, судорожно ища косметичку. — Или подругу встретила. Или в пробке застряла».

Вдруг неожиданно громко зазвонил телефон. Я схватила трубку:

— Да?!

— Бабушка — это ты? — Юлька щебетала словно воробушек.

Я облегченно перевела дыхание, но успокоиться не могла — это обращение показывало, что за Юлькой идет «хвост». Привычка пользоваться подобными шифрованными штучками осталась у нас с самых давних пор, когда мы еще не отказывали себе в удовольствии сыграть в казаки-разбойники или в войну.

— Скрытно или явно? — спросила я.

— По-пионерски! — значит, явно.

— Много их?

— Двойку я давно исправила! — В ее голосе зазвучала искренняя обида.

— Юленька, сама можешь разобраться?

— Ба! Можно, я в «Детский» съезжу? Карнавал через две недели, а там маски, парики... А? Я только гляну...

Карнавал, черт, какой еще карнавал... В голове у меня настоящий карнавал... Вот оно что! Она хочет оторваться от них в большом магазине. В «Детский мир» она, конечно, не поедет, скорее всего, ЦУМ. Ясно. А вдруг... Только бы не попытались сунуть ее в машину...

— Я поняла, это ЦУМ, да? — Юлька утвердительно замычала. — Юля, осторожнее, вдруг попробуют в машину затащить...

— Ну, ба! Ну, что я, маленькая? — Она снова заныла — Ой, ба! Я совсем забыла! Посмотри, мне кажется, что я утюг забыла выключить! Посмотри, пожалуйста! А то загорится! Еще минут пять и все! Сама там разберись, ладно? А французский я потом выучу, с ним все в порядке. Целую, ба!

Значит, у меня есть пять минут. Что с утюгом, я не поняла. Иной раз большой недостаток шифрованного разговора заключался именно в том, что трудно было понять, что же именно зашифровали. Глубоко вздохнув несколько раз, я постаралась успокоить бешено бьющееся сердце. Так, сначала найдем утюг. Где он? Кажется, здесь. Я распахнула дверцы шкафа. Вот утюг. Что дальше? Соображай быстрее, старая корова! Стоп! В конце полки стояла шкатулочка, где лежала Юлькина наличность, а рядом перевернутая трехлитровая банка, на нее натянут рыжий парик с длинными локонами. Вот он, карнавал... Ах, карнавал, удивительный мир, здесь... Я шустро вытащила деньги, стянула парик, бросилась к зеркалу. Собрав за две секунды свою сумку, я вспомнила про мешочек. Времени на раздумья не оставалось, если его найдут у Юльки, ей не поздоровится. Я метнулась к кенгуру, сунула камни в сумочку и бросилась к дверям. Глянув напоследок на свое отражение в зеркале, я собралась расстроиться, но из-за дефицита времени передумала. Хотя в данной ситуации рыжий парик, делающий из меня даму не самых строгих правил, был только на пользу.

Я выглянула из квартиры. Вроде тихо. Аккуратно захлопнув за собой дверь и сделав несколько осторожных шагов к лестнице, я замерла. Сначала я даже ничего не слышала. Я чувствовала. Это были такие легкие и осторожные шаги, что казалось, человек не касается ступеньки. Через мгновение зашумела кабина лифта. Лифт шел вверх, значит, у меня есть семь или восемь секунд, чтобы слиться со штукатуркой или с соседской дверью. Вариантов было два: остаться на месте, протянуть гостям мешочек и сказать:

— Я больше так не буду!

Потом, вероятно, я получу пулю в лоб, и на этом все быстренько закончится. Вариант был неплох, если бы не одно «но» — умирать я не собиралась. Поэтому я выбрала более избитый второй вариант: сняла туфли и стала живо подниматься наверх. Хотя и здесь могло быть несколько продолжений. Либо подняться на чердак и попробовать выйти через другой подъезд, либо звонить в первую попавшуюся квартиру. Но здесь могла выйти накладка: увидев перед дверью незнакомую женщину с просьбой впустить ее в квартиру, запуганные москвичи могли поднять крик, который будет слышен не только в этом подъезде. Поднявшись на два этажа, я прислушалась. Неожиданно двери лифта открылись этажом ниже, из него вышли двое мужчин и пошли вниз по лестнице. Я отпрянула от перил, стараясь производить как можно меньше шума. Хорошо, что успела подняться... Мой слух уловил какой-то тихий шепот, еле звякнула железка: они вошли в Юлькину квартиру. Времени не осталось ни секунды. Я поднялась на последний этаж и решительно потянулась к двери чердака. Мы, слава богу, живём в Москве, а не в какой-нибудь отсталой Европе! Замок с двери был сбит, видимо, уже достаточно давно, новый вешать никто не собирался. Поднявшись на чердак, я остановилась. Вытащила зеркальце, достала из косметички все возможное для того, чтобы сделать губы потемней, румян я тоже не пожалела. Затем подвернула юбку повыше и перетянула ремешком, чтобы не сваливалась. Сняла пиджак, с трудом запихала его в сумку, оставив на плечах платок. Полупрозрачный топик как нельзя лучше дополнял задуманное.

— Ну, вот, — прошептала я, — теперь в коллекцию добавим еще и тип шлюхи.