С неба женщина упала

Но продолжительность висения значительно ослабила мою первоначальную хватку, и я, как была в туфлях, с печальным хрюканьем свалилась вниз. К моему счастью, попала я прямо в руки к этому здоровенному мужику, и, думается, он выдержал бы еще пять таких акробаток. Остальным спасателям повезло меньше: одному досталось мыском туфли в ухо, другому коленкой в грудь. Двое других не пострадали. Но, несмотря на ранения и на то, что меня уже поймали, все они дружно придвинулись вплотную, заботливо подхватывая меня за те части тела, которые, по их мнению, еще могли упасть. Я поняла, что это могла быть моя грудь или бедра. В первое мгновение, не справившись со слабостью в руках, я бессильно ткнулась носом в плечо мужика, распластавшись на могучем плече на манер медузы. Но такая помощь со стороны быстро вернула меня к реальности. Я инстинктивно заерзала на руках моего спасителя и уцепилась за его шею, а он вдруг резко дернул плечом, махнул около себя рукой, и все новоявленные помощники шарахнулись в стороны. Переведя дух, я с некоторым смущением поняла, что пикантная сцена затягивается. Завизжать, что ли? Но тут же отмела эту мысль как недостойную момента. Все-таки человек в какой-то мере рисковал, ловя меня с такой высоты. Я далеко не пушинка. Все еще держась двумя руками за его шею, я отодвинулась от необъятной груди, заглянула ему в глаза и... Вот странно... Они были темными, я даже не сразу поняла, какого цвета, и бездонными. Мне показалось, что можно провалиться в эти очень странные глаза, провалиться так, что и не выбраться никогда. Небо, мрачное грозовое небо... Река темно-лилового цвета бурлила и пенилась в ожидании грозы...

«Господи, сбрендила!» — мелькнуло в голове.

Вдруг каким-то шестым чувством я уловила, что люди за домом прекратили разговор и прислушиваются. Значит, через пару секунд кто-то из них выглянет, чтобы посмотреть, что здесь за шум. И он или они увидят меня и узнают. Я напряженно замерла, не в силах отвести взгляда от угла дома. Боже мой, ну почему я все еще сижу здесь, когда уже минуты три как могла со всех ног бежать подальше? И я не просто сижу, а сижу на руках у мужика, которого увидела впервые пять минут назад! Я запаниковала. Сделав безуспешную попытку спрыгнуть, поняла, что все пропало.

«Ну, ты же должен меня отпустить!» — закричала бы я очень громко, если бы тяжелые спазмы не сдавили мне горло, а из глаз не полились слезы.

Звук четких ровных шагов раздался совсем близко, и из-за угла появился высокий мужчина в темном плаще. B то же мгновение великан вдруг перекинул меня, словно куклу, на одну руку, другой быстро повернул к себе мою голову и впился поцелуем в губы. Придерживая пальцами за затылок, он почти полностью закрыл мое лицо своей рукой. От изумления я задохнулась. Но напряжение вдруг пропало, судорога отпустила горло, и мне стало наплевать, кто ходит около нас и зачем он это делает. Я, словно в пелене тумана, услышала рядом тихое шуршание, не замедляя шага, мужчина скрылся за другим углом дома.

— Ты, брат, даешь! — сзади нас раздался гомон дружков моего дважды спасителя.

Он оторвался от моих губ и заглянул в глаза. Не могу точно припомнить, но, по-моему, я улыбалась как настоящая дура.

— Ну, хоть под венец ставь, бля! — надрывался один из дружков.

— Молодцы, ребята, быстро!

— Ну, ты, Сергеич, мастер!

Соскользнув в конце концов с рук Сергеича, я сообразила, что даже забыла покраснеть, хотя являюсь особой благовоспитанной и глубоко нравственной. Потоптавшись на месте, я понимала, что нужно быстрее уходить, но это у меня как-то не получалось. Ноги словно приросли к асфальту, и я с ужасом поняла, что уходить не хочу. Выдавив:

— Извините... — я собралась повернуться и увести себя, но Сергеич, поймав меня за руку, вдруг принялся вытирать мои слезы своим платком, совершенно белоснежным и пахнущим, чем-то очень приятным.

«Какой белый, — подумала я с неприязнью, не в силах отвести глаз от платка. — Значит, женат».

Почему меня беспокоит его семейное положение, я и сама не понимала, но чувство неприязни осталось. Судя по платку, измазалась я как свинья. «Похоже, шлюху отмыли как следует, — мелькнуло в голове. — Вот жена ему задаст за такой выразительный платочек!»

Наконец Сергеич закончил свою непривычную работу. Такими ладошками, конечно, привычнее кирпичи ломать, чем женские физиономии вытирать. Но, глянув в зеркальце, я увидела, что с задачей он вроде справился.

— Так намного лучше, — серьезно глядя на меня, сказал он.

— Извините, — неизвестно к чему брякнула я и пошла прочь.

Пройдя вдоль палисадника метров двадцать, вспомнила, что нужно поправить юбку. Торопливо одернув ее до нормальной длины, я оглянулась. Возле дома было пусто, словно никого и не было. Резко повернувшись, чтобы наконец уйти, я услышала, как каблук моей левой многострадальной туфли произнес:

— Пим! — и сломался.

С досады, а может, и от чего другого, я заревела снова и торопливо похромала подальше от Юлькиного дома.

***