С нежностью цвета огня. Книга 2 (СИ)

— Имей в виду, что элисары легко могут обойти запрет на использование силы в личных целях. И делают это без малейших угрызений совести… Если когда-нибудь Сиор с помощью магии попробует принудить тебя к чему-нибудь, дай мне знать. Я сообщу об этом другим элисарам, они сумеют призвать коллегу к порядку… Нет, Дари, это не подлость, а самозащита. И, возможно, защита твоих мужей или детей. Просто помни об этом.

Такое сложно забыть.

— Насчёт детей. Может быть, позанимаешься с Сефирой?

— Пытаетесь сэкономить на учителях? Меня к этому не приплетайте. Мне, знаешь ли, и одного ребёнка хватает…Пойдём уже. Не терпится оценить глубину твоих заблуждений.

Всё-таки Рраяр не совсем уж тиран и мучитель. Будучи в курсе того, что после нашего урока запланирован поход по магазинам, он как-то ухитряется сдержать в себе желание загонять меня до потери способности передвигаться. Судя по насупленным бровям и количеству ядовито-вдохновляющих комментариев, даётся это ему с трудом.

До ванны добираюсь почти ползком. Ноги ощутимо дрожат от слабости, мышцы ноют, в боку привычно покалывает, но это всё ерунда. Сейчас я сделаю чудодейственной зелёной водички и…

— Сиди уж, несчастная, — хмыкает Рраяр, входя следом. — Или раздевайся, я, в общем, не против.

Под моим недоумевающим взглядом он прикрывает за собой дверь, усмехается, любуясь произведённым эффектом, и невозмутимо отправляется перебирать баночки и бутылочки.

— Я, конечно, устала, но вполне могла бы справиться с этим, — напоминаю на всякий случай. — Или тебе так понравилось мыться со мной в душе?

Хотела, чтобы вышло ехидно, а получается как-то растерянно.

Глупое девчоночье волнение! Откуда оно снова взялось? Ведь нормально же всё было, я освоилась с джаройем, привыкла к нему, а тут — опять!

Рраяр действительно собрался составить мне компанию? Нет, ванная у него большая, мы оба поместимся, и даже останется немного свободного места, да и без одежды он меня видел, но… хм… даже не знаю. Неожиданно как-то. Сомнительно.

— Понравилось, — улыбается провокационно, открыв кран и настраивая подходящую температуру.

На этот раз он выливает в воду не тёмно-зелёную настойку, а прозрачно-синюю. Новую, наверное, потому что раньше я её здесь не замечала.

Что-то не похоже, что всё это ради забавы.

Мысленно пометавшись между тем, чтобы попытаться изобразить незакомплексованную уверенность в себе, и сгущающимся осознанием неправильности, сдаюсь.

— Я не полезу с тобой в ванну, Рраяр. Не могу отделать от ощущения, что это нечестно по отношению к остальным.

— А целоваться в душе — честно? — его губы насмешливо кривятся, но глаза серьёзные, почти укоризненные, и явственно прощупывают моё лицо и эмоции на предмет неискренности.

Приемлемо ли целоваться с другим, будучи замужем?

Нет, разумеется.

Но с женихом-то это нормально! Ну и что, что жених уже четвёртый? У нас всё серьёзно. С Медифом же мы целовались и до того, как пошли в храм.

Или нужно было получить официальное одобрение от мужей? Не думали же они, что мы с Рраяром тут только разговоры разговаривать будем? Нет, до постели, конечно, бы не дошло, но немного же можно?

Я что-то запуталась… В голове настоящая каша из старых и новых семейных правил.

— Трудно сказать, — вздыхаю, внутренне признавая его правоту. — У нас с тобой особенный случай. Зная это, никто из мужей не станет обвинять меня в распущенности, ведь для всех ты тоже почти мой муж. Но именно что «почти». Поэтому есть черта, которую я перейти пока не могу.

Секунды две Рраяр молча это обдумывает, а потом, устало выдохнув, подходит, щёлкает по лбу и участливо спрашивает:

— Чем ты их кормишь?

— Кого? — недоумеваю, машинально потирая условно-пострадавшее место. — Мужей?

— Своих тараканов! — фыркает. — Про мужей-то мы уже давно выяснили: у вас кто что приготовил — тот то и ест. Да и то если ты раньше отобрать не успеешь… Так себе условия для претендентов… Я, может, поэтому и не тороплюсь, — под конец он делает такой обделённо-печальный вид, словно и сам голодает вместе с моими мужьями.

Всё опять свелось к шутке.

Но я-то знаю, что понежиться вместе в ванной джарой собирался всерьёз.

И, будь обстоятельства иными, я с удовольствием бы согласилась.

Но не сейчас. К сожалению.

— Чего ты расстраиваешься, глупая? — самую малость наигранно усмехается он. — Сначала на корню загубила весь романтический порыв, а теперь ещё хочешь заставить извиняться за то, что моё предложение посягнуло на твои высокоморальные принципы?

— Всё должно быть не так, Рраяр! — отчего-то, несмотря на правоту, мне тоскливо и больно в груди. — Я хочу быть к тебе ближе, но не так же! Не украдкой, пока никто нас не видит. Разве ты этого не понимаешь?

С его лица исчезает даже намёк на улыбку. Исчезает всё наносное, ненастоящее, и только теперь я вижу, что этому мужчине на самом деле триста шесть лет. Три столетия! Трудно даже охватить разумом такое количество лет!

Ничего не ответив, он просто проходит мимо, на миг сжав моё плечо сильными пальцами.

Знаю, я прошу… требую, слишком многого. И, наверное, слишком рано. Но не можем же мы всегда быть вместе только наполовину…