С нежностью цвета огня (СИ)

Четырёхметровая, хищная зверюшка, пусть даже мирно настроенная, зрелище не для слабонервных. Я уже успела отвыкнуть от подобных потрясений, и от вида огромного сиира в столь непосредственной близости, аж дыхание перехватывает. Выглядит он так, словно к чему-то прислушивается. Ну, или что-то замышляет, хотя этот вариант нравится мне гораздо меньше предыдущего.

Непроницаемо-чёрные глаза на миг затягивает полупрозрачная плёнка, а затем он с нежным курлыканьем принимается меня обнюхивать. Во всех интересующих его местах. Длинный язык быстро мелькает у шеи, слегка касается обнажённой груди, живота, и нагло лезет ниже, вызывая нешуточную панику пополам со стыдом.

— Перестань, Лен, — прошу, пытаясь не показывать страха. — Не нужно.

Шевелиться в двойных объятиях весьма затруднительно, но животная непосредственность сиира — та ещё мотивация.

Энергичное ёрзанье в его кольцах зверь воспринимает как заигрывания, и становится только хуже. Взбудоражено-возбуждённо заворковав, он нетерпеливо отталкивает мою руку и утыкается-таки треугольной головой в низ живота, изрядно придавив к жалобно скрипнувшей кровати.

— Прекрати!

Собрав остатки храбрости, упираюсь в широкий глянцевый лоб, пытаясь сдвинуть его в сторону. Он вообще чувствует, когда его трогают? С таким же успехом можно со стенкой бороться!

— Аллеон!

Знала бы я, к чему приведёт попытка соблазнить собственного мужа…

Неожиданно он отстраняется. Освободившись от неподъёмного веса, снова пробую выбраться, и на этот раз змеюка мне даже помогает, добровольно распустив кольца, но, как оказалось, это просто смена позиции.

Моя кровать явно маловата для звериных игрищ, да и не рассчитана она на такой вес, но подозрительно оживившийся сиир ухитряется выписывать на ней круги, заперев меня в центре. Осторожно подтянув колени к груди, молча наблюдаю за его манёврами. Агрессии не заметно, но что-то я сомневаюсь, что смогу убежать. Да и надо ли? Если сразу и не поймает, то без проблем вынесет любую дверь и всё равно ведь достанет.

Держать дистанцию ему надоедает довольно быстро. Теперь он по-кошачьи нагло ластится, то и дело потираясь о меня своим длиннющим гладким телом и норовя обвиться вокруг, хотя последнее никак не удаётся: свернувшись компактным клубком, я стала слишком маленькой и неудобной. Огромный хищник всё так же ни на минуту не останавливается и лишь изредка издаёт то ли обиженное, то ли заискивающее стрекотание, упорно надеясь на лучшее. Я же, глядя на его быстрые, плавные движения, как ни странно, постепенно успокаиваюсь.

— И долго мы будем сидеть?

Ответное треньканье ничего не проясняет. Сиир по-прежнему извивается, время от времени дотрагиваясь до меня мелькающим языком или просительно заглядывая в глаза. Догадываюсь я, чего ему хочется! Обойдётся! Разве что погладить могу. Положив ладонь на его бок, меланхолично слежу за тем, как пальцы скользят по блестящему, сильному, невероятно гибкому телу. И вдруг замечаю, что одна из пластин на животе чуть приоткрыта, а за ней… Поспешно отдёргиваю руку и отвожу взгляд. Не хочу я такое рассматривать!

— Лен!

То ли встревожившись из-за громкого возгласа, то ли напрямую уловив эмоции, нервный змей с шипением и треском стискивает моё тельце так, что из груди вырывается стон. Испугавшись ещё больше, он тут же отпускает, а уже через секунду на кровати оказывается взъерошенный Аллеон.

— Ты в порядке? — спрашивает осторожно. — Сильно злишься?

Как и я недавно, он не шевелится, оценивая ситуацию.

Выдохнув, с облегчением приваливаюсь спиной к стене.

— Ну, наконец-то!

— Дари… — виновато начинает Лен и сразу же замолкает, не в силах подобрать слов.

— Да не злюсь я: сама же первая начала. Но, честно говоря, очень рада, что ты вернулся.

— Извини, что я…

— Только попробуй! — перебиваю его покаянную речь.

— Что?

— Только попробуй извиниться за то, что было!

— В отличие от тебя, я знал, какими будут последствия. Я не должен был соглашаться.

— Ещё как должен был!

— Это опасно, — снова упирается он. — А я поддался: слишком сильно хотел ощутить тепло твоего тела.

— Ну так в чём…

— …пока нельзя. Мы не должны так рисковать, — произносит строго.

— Жалеешь? — приподнимаю я брови.

Как и ожидала, он просто не может сказать: «Да». Наградив меня укоризненным взглядом, Лен тянется за своей футболкой, находит штаны и, одевшись, предлагает:

— Чаю?

— Пожалуй. А потом в душ и спать.