(С)нежные дни

Пятый вопрос. Какая вершина наиболее подходит для признания в любви? Эйфелева башня в Париже, холм Пинчо в Риме, гора Батарейка в Сочи, крыша небоскреба в Нью-Йорке.

Рим, конечно. Потому что он идеально подходит к тирамису и кофе. И удивительно, что в тесте предложили «Касабланку», и не «Римские каникулы», тогда был бы полный комплект.

Результат: «Вы – образец утонченной классики. Ваше идеальное свидание – ресторан, столик на двоих, зажженные свечи, изысканное вино. Ваш спутник в костюме, вы в красивом платье, и, может быть, он пригласит вас на медленный танец».

Ну что же, почти все сбылось. С некоторыми поправками. Ресторан был, правда без свечей, зато с борщом. Вместо вина – двойной коньяк, вместо танца – покупка леденцов. Да и с платьем не сложилось – Лара с утра надела брюки. Зато Саша был в костюме.

Рик пошевелился, Лара аккуратно согнала его с колен и прилегла. Сейчас, буквально минут пять полежит, а потом встанет и пойдет переодеваться. Сегодня был такой трудный день…

26

Алена смотрела кино. То самое – «Петербург. Только по любви». Она лежала на кровати в пижаме, карман которой украшала аппликация Чебурашки, ела купленные по дороге домой пончики и смотрела по ноутбуку кино.

А что еще оставалось делать? Петя так и не пришел. И не позвонил. И даже эсэмэску не прислал. Конечно, она ведь всего лишь друг. Сегодня же не день друзей. Сегодня день влюбленных. И поздравляют не друзей, а любимых. На этой мысли Алена поставила фильм на паузу и пошла заваривать чай. Без чая пончики были не очень вкусными. И вообще, эти пончики были не такими вкусными, как те, что приносил Петя. А Петя сейчас, наверное, с кем-то из своих однокурсниц. Алена видела их – все талантливые, подающие большие надежды. Не то что продавец в букинистическом.

Сегодня в новостной ленте в сети она прочитала про захват цветочного магазина каким-то парнем. Поступок ужасный и страшный. Хорошо, что хоть оружие было бутафорское – всего лишь зажигалка, очень похожая на настоящий пистолет. Алена парня не оправдывала, но думала о том, на какие отчаянные поступки подвигает людей неразделенная любовь. У Алены вон тоже… неразделенная любовь. Чайник зашумел, начал слегка трястись и походить на маленькую, готовую к взлету ракету. В дверь позвонили. Сердце сразу забилось сумасшедше. Кто это? А вдруг он?

Алена подошла к двери и посмотрела в глазок. Петя. Дрожащими руками она начала поворачивать ключ, и лишь распахнув дверь, поняла, что стоит в пижаме.

А на нем куртка сидела очень странно, и Алена даже не сразу сообразила, в чем дело. Только потом заметила, что один рукав пустой.

– Что случилось? – спросила она.

– Руку сломал. Можно войти?

– Входи, конечно. – Она посторонилась, а потом спохватилась и забыла про пижаму.

Подумаешь, пижама, человек руку сломал. – Как же ты ее сломал?

– Долгая история. – Петя вручил целлофановый пакет.

– Сейчас все расскажешь. Есть будешь? У меня, правда, ничего нет, только пончики. Но я могу яичницу приготовить с колбасой. Будешь яичницу?

– Буду. – Петя высвобождался из куртки.

– А что в коробке?

– Это к чаю.

– А-а-а, – протянула Алена и пошла с коробкой на кухню, чтобы сделать Пете яичницу.

– Только ты осторожно, – сказал он ей вслед, – там все хрупко!

Куртку наконец удалось снять. Петя повесил ее на крючок и пошел мыть руки. Он смутно себе представлял, как мыть одну руку. Включил воду, взял мыло, помочил его, вернул на место и кое-как поводил по мокрому мылу сверху ладонью. Потом начал руку ополаскивать. Да, с одной рукой – это не с двумя. Очень неудобно.

Зато врач в травмпункте попался хороший, спокойный, и очереди почти не было. Можно сказать, повезло. У Пети сегодня вообще не день, а сплошное везение. С самого утра, как только туфли осенние надел, испортил их дорожной солью, так везение и началось.

Алена стояла около стола, смотрела на большую кофейную чашку и на выглядывающий из нее подсолнух. Подсолнух показался Алене совершенно хулиганским. Потому что за окном зима и снег. А тут… подсолнух. И, главное, такой крепкий, яркий. Провокационный. А потом она увидела вставленную между конфет миниатюрную книжку. «Моей любимой». Не другу, не хорошей девчонке, а любимой… Любимой.

– Я полотенце не нашел, – сказал вышедший из ванны Петя.

Алена обернулась.

– А еще я очень голодный.

– Сейчас все приготовлю, – ответила она и сделала шаг навстречу.

Кухня была крошечной, поэтому они оказались совсем близко.

– Яичницу или омлет? – спросила Алена, подняв голову.

– Что побыстрее. – Петя обнял ее здоровой рукой и поцеловал.

На столе вызывающе-желтым полыхал подсолнух, ожидая, когда его переставят в вазу или хотя бы во что-нибудь более приличное, чем кофейная чашка. А двое не обращали на цветок никакого внимания. Они целовались, самозабвенно и счастливо, так, как могут целоваться только влюбленные.

27