С Новым Гадом (СИ)

Вадим не спешит идти ко мне, а может за колготками, фиг его знает. Но после полуминутного рассматривания его попы, а за одно и спины, к счастью, не волосатой, Вадим поворачивается ко мне с пультом в руках и идет в мою сторону.

— Ретро-музычку нашел. Сама наденешь мне на голову колготки или мне самому?

— Ты что действительно собираешься это делать?

— Конечно. Был уговор. Я проиграл, обязан выполнить условие. Я слов на ветер не бросаю, Леночка. Как бы позорно не выглядел мой предстоящий танец. А вообще-то, что происходит между двумя по обоюдному согласию-нормально.

— Ага. Ты оттягиваешь момент натягивания на голову моих колготок?

— Да, — нехотя соглашается Вадим с улыбкой на лице и все же берет мои колготки.

Пипец… он реально надевает их на голову! На голову… мои колготки. Поправляет на лбу резинку и откидывает назад… черт, а как называются две штуки на колготках? У штанов-штанины, у брюк-брючины, у колготок… колготины?

Прекращаю думать о дебильном элементе колготок и смотрю на лицо Вадима. Ущипните меня! Это не сон. Стоит и лыбится, держа руки на талии.

— В детстве моя двоюродная сестра носила на голове колготки. Так она представляла, что у нее длинные волосы. Я тогда думал, что она дура редкостная.

— И что, не дура? — прикусывая нижнюю губу интересуюсь я.

— Нет, ибо я сейчас определенно дурнее. Ну все, зажигаю, кроша моя.

Вадим нажимает на пульт и по комнате тут же разливается музыка. Секундный проигрыш и Вадим тычет в меня пальцем.

— О….ю тач май та ла ла, ммммммммм…… ай дин-дин-дооон! *

Выпад в мою сторону грудью, руки в стороны, резкий разворот и работа попой… Ой, мамочки, как он работает попой, словно предлагает мне ее потрогать. Смех непроизвольно вырывается сам собой, я не то что не могу его контролировать, у меня напрочь перехватывает дыхание от спазмов. Вадиму же глубоко фиолетово, он продолжает наяривать в танце, изредка поправляя попадающие на глаза от резких движений колготины. Тут еще и лунная походка…

— Аай дин-дин-дооон! — протягивает томным голосом Вадим и идет на меня со своим дин-доном в трусах! Мне страшно? Да! Очень страшно умереть от смеха, не дожив до своего двадцатипятилетия.

— Вадим, хватит, я кончила!

— Да ладно? — продолжая наяривать руками в воздухе, наигранно удивляется Вадим. — Так быстро?

— Да у меня уже из носа капают сопли от смеха.

— Ты еще и хрюкаешь, дорогая, — снова выпад в мою сторону, резкое движение головой и меня касаются собственные колготки.

— Боюсь, что ваш танец, Вадим ох….рененный Александрович попахивает… петрушкой.

— Ну все, я несу пучок с кинзой, Леночка.

— Да чего уж там, неси, — машу рукой, а сама пытаюсь согнать проступившие от смеха слезы.

— Ты мной покорена?

— Не то слово, — откашливаясь произношу я. — После этого я обязана взять тебя в мужья. Ты самый лучший из мужчин.

— О как! Фух, наконец-то, ты это сказала. А то я уже за*бался как педик скакать, да жопой вертеть, — плюхается на диван, при этом тяжело дыша, и снимает с головы колготки.

— Не смотри на меня сейчас. И оденься, пожалуйста, — прикрываю руками лицо, пытаясь прийти в себя и отдышаться от смеха, но когда убрала от лица ладони, Вадим сидел на диване все в том же виде, правда весьма спокойный и никакого тебе тяжелого дыхания.

— А теперь второй раунд, крошечка.

— В смысле?

— Играем еще раз. Условия прежние.

— На тебе же только трусы.

— Ну так быстрее расквитаешься со мной или все же я с тобой. Проигравший снова танцует и…

— И?

— Тот, кто выиграет в этот раз загадывает желание. Какое оставим при себе, но ничего пошлого, аморального и опасного. Ну что, Леночка пошла в трусливого папашу или все же согласишься утереть мне нос?

— Ты гад, Вадим. Я с тебя эти трусы с первого раза сниму.

— Да, пожалуйста. Кто сдает? — откидываясь на спинку дивана спокойно отвечает Вадим.

— Я, — выхватываю колоду карт и начинаю перемешивать их под зорким взглядом Васнецова.

Смотрю в свои карты и на языке одни маты. Это ж надо было себе такого говна раздать! Ладно, и не с таким добром выигрывали. На самом деле, уже к середине игры я поняла, что пока трусы останутся на Вадиме. Сейчас я проиграю, к гадалке не ходи. Но что самое противное-я не могу нащупать в диване левые карты. А если они провалились вниз? Капец. Фиг с этой игрой, а что будет в следующей?!

— Ленка, не тормози, девочка моя, ты продула. Сдавайся, — раз Вадим ходит-я беру, два-снова беру. Хотела козырей, Ленуся? Получи. — Один-ноль, киска.

— Только попробуй меня еще раз так назвать.

— И что будет?

— Пипирку отрублю на радость киске, — зло бросаю я. Не должно так быть! Не жаль мне чертову цепочку, которую я тут же снимаю с шеи. Просто бесит сам факт, что проиграла. Причем позорно! И он еще сидит с таким видом, как будто это я только что танцевала с колготками на голове.

Вадим не забывает ни об одном условии, сам наливает рюмку с виски и подает ее мне. Залпом выпиваю напиток, устремляя взгляд на свои ладони. Почему-то уверена, что он задаст вопрос, что было не так в спальне. И мне это не нравится.