С Новым Гадом (СИ)

И эта женщина, как и ее сын, видать тоже обладает каким-то даром убеждения, потому что вопреки всему я продолжаю пить рюмку за рюмкой. Какой-то здравой частью понимаю, что напиваться с будущей свекровью, которую я вижу первый раз в жизни-это апогей дурости. И уж тем более похрюкивать с ней же от смеха. Но есть другая часть меня, которой на все плевать. Будь здесь сейчас Вадим, я бы утащила его в спальню и тут же предоставила доступ к долбанному сокровищу. Мне сейчас так хорошо…

— А вы правда переехали сюда после того случая, произошедшего с Вадимом в школе? Или он мне снова соврал?

— Он тебе и об этом говорил? Ну надо же, он никому об этом не говорит. Переживает до сих пор, хоть и вида не подает. Искал того мальчика, ну точнее уже мужчину, когда вырос, но так и не нашел.

— Подождите, я имею в виду, что он обкакался при всем классе, а вы про что?!

— Не про что, — быстро меняется в лице Александра. — Давай выпьем.

— Ну скажите!

— Сначала выпей.

Нехотя, но все же заливаю в себя очередную порцию настойки и начинаю испепелять взглядом Александру.

— Ты снимаешь блузку, я проверяю настоящие ли сиськи и говорю, что он сделал.

— Нет.

— Снимай говорю блузку, Лена. Снимешь и все, я однозначно приму тебя в лоно нашей семьи.

— Не надо меня принимать в ваше лоно, мне своего хватает.

— Значит так, либо снимаешь блузку, либо я зову лучшего японского лекаря Комуто Херовато. Снимай, Лена, — жестко произносит она, как будто и вовсе не пила.

Бред какой-то, ей Богу. Успокаивает только то, что это всего лишь блузка, лифчик, к счастью, имеется. Ну не начнет же она и вправду трогать мою грудь. Ладно, была-не была.

На самом деле я поняла, что наклюкалась, когда стала расстегивать пуговицы. Во-первых, в глазах начало немного косить, во-вторых пальцы превратились во что-то неконтролируемое. Не знаю сколько я ее снимала, казалось целую вечность, но когда наконец-то справилась с пуговицами, испытала какое-то необъяснимое облегчение.

— Ну что, довольны?

— Чего ты все блузкой прикрываешь, — тянет ко мне руки и спускает с плеч блузу, полностью оголяя меня. — Ну вот, другое дело, — улыбаясь произносит она. А может она лесбиянка?! — Все, я спокойна за сына, настоящие! — тянет руку к моей груди, но тут же останавливается под громкий голос Вадима.

— Мама! Ты что творишь?!

Глава 41

— Какие люди, Вадим! Тебя хоть сразу пропустили? Надо сказать охране, чтобы будущего зятя всегда пропускали без нареканий. Ты по делу или просто дружеский визит?

— На свадьбу пригласить.

— Так скоро, а ты не торопишься, мальчик мой? — хлопает меня по плечу и улыбается. Как же эта сука улыбается…И ведь не ударишь при всей охране.

— В самый раз. Я бы хотел переговорить лично. Без твоих товарищей, стоящих за моей спиной.

И все-таки Карасев трусливое ссыкло, на лице которого тут же исчезает улыбка. Стоит и мнется, словно девка. Ну как у такого гондона могла появиться такая дочь? Как?!

— Пойдем, — неожиданно не только для меня, но и наверняка для самого себя, соглашается он.

Иду вслед за ним, бегло осматривая дом, и натыкаюсь взглядом на поднимающуюся по лестнице Карину. Вот ведь сука, глаза в глаза. Подожди, спустишься ты еще у меня.

— Заходи, — добродушно приглашает Карасев, пропуская меня первым.

— У тебя здесь рабочие камеры, Миша? — обвожу рукой кабинет, как только мы заходим внутрь.

— Ну, конечно, рабочие. А ты вздумал меня грохнуть?

— Ни в коем случае. На хрен мне из-за тебя мотать срок. У меня другие планы на жизнь — женитьбо-детишные, — усаживаюсь на диван, а Карасев тут же берет бутылку с виски, бокалы и присаживается рядом со мной.

— Ну вот и здорово, я тебя отлично понимаю. А знаешь, Вадим, раз ты пришел сам, вот так… давай зароем топор войны. Ну чего нам воевать теперь в самом деле? — наливая в бокалы виски, вполне искренне произносит Карасев.

— Это ты так на радостях от предстоящего отцовства запел?

— Не скрою-да. Рад, что у тебя с моей дочерью настолько доверительные отношения, что она рассказывает тебе обо мне. Ты, конечно, та еще сволочь, но если моей Лене ты по душе, да и хрен с ним, главное, чтобы ей было хорошо.

— Моей.

— Что?

— Моей Лене, а не твоей. Вот, кстати, держи, — кладу на стол браслет и беру в руку бокал с янтарной жидкостью.

— И что ты хочешь мне этим сказать? Да, мне важно знать где она, особенно, когда связалась с тобой. Только не надо строить из себя святошу и говорить, как это плохо.

— А я и не говорил, что это плохо. Мне вот тоже это важно знать, я подшаманил с ее машиной, ты с браслетом. Все путем, Миша. Видишь ли, плохо то, что твоим приспособлением пользуешься не только ты, но и твоя жена.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею, — отпиваю глоток виски уж точно не для того, чтобы напиться, скорее с целью отвлечь себя. — Миша, а ты любишь свою дочь? — прокручивая бокал в руке, вполне серьезно интересуюсь я. Этот чертов вопрос крутится у меня в голове уже не один час. — Я серьезно. Вот я ненавидел своего отца, он меня тоже не сильно любил, мягко говоря. Родители, равно как и дети, не обязаны любить друг друга. Я, правда, хочу услышать от тебя ответ на мой вопрос.