С Новым годом! (СИ)

Князь понимающе улыбнулся, а мы с Аароном переглянулись. Мы бы с удовольствием поспорили на эту тему, но сомневаюсь, что это уместно.

— Но возможно хотя бы одним глазом глянуть за стену? — с любопытством спросил император.

— Конечно, почему нет? — Князь улыбнулся.

И мы всей толпой, окруженные многочисленной охраной двух правителей, вперемешку с лакеями и слугами, отправились к тому самому дереву. Аарон едва заметно прихрамывал.

— Больно? — шепнула ему, но он с улыбкой покачал головой.

— Все в порядке.

Конечно же, я не поверила.

Аарон переплел свои пальцы с моими и слегка сжал ладонь, опять не скрывая проявление чувств. И я некстати вспомнила его признание в любви. Можно ли считать сказанные под влиянием момента слова правдой? Очень хотелось бы…

***

Император шокировано смотрел на заиндевевшие поля за стеной.

— Но где пограничники? Неужели у вас нет этих тварей? Они только на нашей стороне?

И тогда князь поведал императору ту же историю, что и мне. Я как в отражении видела сменяющие друг друга эмоции на лице Его Императорского Величества. Он больше не веселился и выглядел искренне подавленным, тоже, видимо, осознавая, сколько людей погибло зря.

— И вы просто не приближаетесь к тем местам, откуда они лезут? — уточнил на всякий случай.

Князь кивнул.

— А деревья — это ориентиры. Именно рядом с ними гарантированно нет разломов и трещин и стену можно пересечь. — Это была новая для меня информация, но теперь стало понятно почему для Аарона было важно, чтобы границу я пересекала как можно ближе к дереву.

Наконец император собрался уезжать. Чтобы проводить его как полагается, пришлось снова тащиться в дом, хотя он и стоял на самом краю и его было видно от стены.

— И еще кое-что, — сказал князь на прощанье императору, стоя у сверкавших саней. Тот вопросительно вскинул бровь. — У моего сына очень быстрая регенерация. Но по его состоянию я вижу, что его пытали как минимум всю ночь. И это несмотря на то, что я отправил срочное сообщение от лица соседнего княжества. Сейчас, после личного знакомства, я уверен, что это недоразумение. Однако если бы не выносливость Аарона, скорее всего «допрос», — князь выделил это слово, — он бы не пережил. И тогда мы бы разговаривали уже не как друзья. Я вынужден настаивать на наказании виновного. Я не знаю, как в Империи проводятся допросы, но такой метод влияния на княжеского наследника категорически неприемлем.

— Откровенно говоря, — император досадливо поморщился, — Аарон попал не в императорскую тюрьму, а остался в соседнем городе, куда его привез ведущий дело следователь. Получив сообщение с просьбой приостановить допрос, я тут же выдал необходимые распоряжения. Аарона я лично забрал перед тем, как прибыть на границу. Пытки на допросах в Империи не поощряются, но чем дальше от столицы, тем сложнее контролировать людей.

А после пообещал разобраться с виновным и показательно наказать того по всей строгости и публично.

Я хотела было поспорить с утверждением про запрет пыток на допросах хотя бы мысленно, но сама себя одернула. Так привыкла считать, что императоры — это ветвь узурпаторов, которая правит людьми посредством запугивания и пустых обещаний, что не сразу осознала, что с начала правления нынешнего императора многое действительно переменилось. Либо же император был сегодня очень лоялен и убедителен.

А потом князь прямо спросил, смогу ли я при желании вернуться в Империю, и император ответил утвердительно. Уточнил, что не видит причин мне и дальше прятаться. И снова сказал, что если бы я обратилась к гвардейцам ранее, то и не пришлось бы. Я опять не стала спорить и утверждать обратное, в любом случае никто уже не узнает, как бы там было, если бы я поступила по-другому.

После недолгих прощаний и повторного приглашения князя, предложившего погостить в летнем доме у моря, император пообещал в скором времени прислать гонца для обсуждения точных дат визита. И, наконец-то, сел в карету и уехал! Аарон, все так же не отпуская моей руки, повернулся к отцу.

— Пап, мы отойдем ненадолго.

— Только ненадолго, — подчеркнул князь и добавил: — Там мама, наверно, с ума сходит. Я ей ничего толком не объяснил.

Аарон в ответ только кивнул и отвел меня обратно в дом, плотно затворил дверь, повернулся и посмотрел на меня. А я не знала, чего ожидать. Зачем этот разговор? И выглядит он непривычно серьезно. Тишина эмоционально давила, и я испытала настоящее облегчение, когда Аарон ее нарушил, спросив уже в третий раз:

— Натали, ты поедешь со мной?

А я наконец дала волю чувствам и, порывисто бросившись к нему, крепко обняла за пояс, чувствуя сквозь тонкую ткань выпирающие ребра и позвоночник. Как врач я представляла, что надо сделать с человеком, чтобы за сутки его тело потратило на восстановление максимум ресурсов из возможного. И от этого знания становилось тошно. Еще немного — и Аарону неоткуда было бы брать силы на регенерацию. По щекам катились слезы, которые до этого я сдерживала каким-то чудом, и я без стеснения всхлипывала, прижавшись лбом к его плечу, вспоминая все, что пришлось пережить за прошедшие сутки.