С новым счастьем!

Вика к четырнадцати годам начала серьёзно задумываться об их взаимоотношениях с Маришкой. Один за другим перед ней вставали вопросы. Почему она изо дня в день продолжала потакать капризам подруги? Эгоистка Марина часто обижала Вику по пустякам. Могла иногда сделать это не только наедине, но при других. И тем не менее Вика терпела. Возможно, так она понимала дружбу? Или просто ей было удобно находиться в тени своей яркой подруги? Может, она боялась выйти на свет «под своим собственным флагом» и говорить со сверстниками от своего собственного имени?

Правда, годами общаясь с Мариной, Виктория постепенно закалялась. Уже в девятом классе Вика пресекла попытки подруги демонстративно выказывать своё превосходство и обижать её при одноклассниках. Логинова с присущей ей аккуратностью, во время очередного Маришкиного акта «доминирования», начала намеками подкалывать подругу вещами, которые та хотела бы забыть и никогда не вспоминать. Психологическая атака удалась. Как только Теплова осознала, что сейчас рассказчица подойдет к слишком неприятным для нее событиям, Маринка «осознала свою неправоту» и немедленно бросилась просить прощения, пытаясь заставить Вику замолчать.

После этого случая девушки откровенно проговорили все возможные правила общения. В частности, они договорились, что Маришка больше никогда прилюдно не будет говорить ничего обижающего Викторию. Вика, соответственно, также не будет никогда никому пересказывать то, что рассказывала о себе Марина. Тогда же подруги договорились, что в каких бы отношениях они ни были, в школу и из школы они всегда будут ходить вместе. И в школе также они будут проводить время вместе или в одной компании. Последнее было связано с тем, что одноклассники слишком много внимания уделяли подругам, видя, что они в ссоре.

Надо отметить, что правила оказались жизненными и работали и до конца школы, и в институте, и на работе.

Тем не менее постепенно такая дружба «в одни ворота» начала утомлять Викторию. Ей хотелось жить по-своему, но пока она Маришку не оставляла.

В десятом классе примерную подругу от Маринки спас Славка Кочубей. Они опять стали встречаться, и Вика могла, хоть и ограниченно, заняться своей жизнью. Как-то незаметно оказалось, что из зеркала на неё смотрела вполне симпатичная хорошо скроенная девушка среднего роста с русыми длинными вьющимися волосами и умными глазами. Конечно, рядом с хорошо одетой и модной Тепловой Вика немного терялась, но нашлись ценители и её красоты. Её тоже начали понемногу одолевать поклонники, причём не один и не два.

Виктория, совершенно не ожидавшая такой популярности, начала ходить на свидания со всеми. Приходила домой с цветами, мелкими подарками. Ребята, ухаживавшие за ней не были одноклассниками, не были самыми крутыми и популярными. Зато и сплетни о Логиновой по школе не гуляли. Её короткие романы и расставания никого не касались. Незаметно для Вики и Марины между ними установились правила невмешательства в отношения с молодыми людьми. Конечно, девушки делились всеми своими секретами. Но реально Маришка не была знакома с Викиными ребятами. Возможно, из-за того, что у них не было общих компаний, а может быть из-за кратковременности встреч и быстрых расставаний.

А расставания у Вики были постоянно.

Уже через месяц–два после начала свиданий Виктория вдруг понимала, что неизменно теряет интерес к своим ухажёрам. Со временем она уже на третьем свидании могла достаточно точно определить ход развития отношений с парнем и предсказать, чем всё завершится. Ей становилось скучно. Появлялось ощущение потери времени. Довольно скоро ей стало ясно, что все парни мало интересуются ею, как личностью, гораздо больше их заботит, когда пройдёт стадия свиданий уличных, и настанет пора свиданий домашних, постельных. А вот к ним-то Вика была совершенно не готова. И вовсе не потому, что блюла себя, как тургеневская барышня, а потому, что хотела начать взрослую жизнь с близким, понимающим ее человеком. Вот только таких-то и не наблюдалось. И как только Логинова понимала, что очередной кавалер начинает настаивать на приход в гости, включала тормоза, переставала отвечать на звонки, не приходила на свидания, а если приходила, то никак не поощряла щеголеватую болтовню хвастливых юнцов, даже наоборот, иногда давала себе волю и язвительно насмехалась над ними. Юнцы после такого возмутительного поведения отваливались самостоятельно без трагических сцен и разбирательств.