С открытым лицом (ЛП)

Вторая точка критики носит культурный характер. Удивительно, с какой легкостью буржуазное завоевание свободы мысли было выброшено за борт для принятия закона о диссоциации[22]. Фактически, закон требовал «произнесения слов отречения»: в западной правовой культуре всегда признавалось право обвиняемого на молчание. Право, которое является таким же фактом цивилизации, как и право на свободу слова. И вот, те, кто, как и я, не хотел произносить отречение, были жестоко наказаны. Наказаны за свое молчание. Это возвращение к судам над ведьмами.

Фактически, законы в пользу раскаявшихся и отрекшихся размыли любую связь между преступлением и наказанием. В то время как те, кто решил не вставать на путь отречения, — умирали, те, кто сделал это, — были непропорционально вознаграждены: обвиняемые, признавшиеся в многочисленных кровавых преступлениях, были освобождены через несколько лет. Не мне быть защитником законности, но крепко ли спят отцы и гаранты того «верховенства закона», которое все, как утверждают, ценят и защищают?

«Ответственность за факты вооруженной борьбы, имевшие место в Италии, является политической и коллективной ответственностью, которая должна быть разрешена на политической почве: я имею в виду, что положение всех заключенных вооруженных банд, изгнанников и вообще история более чем двадцати тысяч судебных дел должна найти общее политическое решение». 

Этими словами в своем интервью в декабре 86-го года я начал «кампанию за свободу», которой посвящал себя до сих пор.

Когда все обвиняемые по делу Моро были собраны в тюрьме Ребибия, я снова встретил Марио Моретти. Мы не виделись ровно десять лет, то есть с момента моего ареста на улице Мадерно. За это время многое изменилось. Ни он, ни я уже не были теми, кем были в конце 1960-х годов, в Милане времен великой социальной борьбы, внепарламентских беспорядков, взрывов на Пьяца Фонтана. Несмотря на жесткую полемику, которая имела место между нами, и много болтовни, которая их приправляла, встреча была ласковой и очень интенсивной. Взгляда, объятий и нескольких слов было достаточно, чтобы понять намерения друг друга.

«История BRзакрыта, даже если еще не закончена. Нам предстоит поставить окончательную точку в ней. Может, поработаем над этим вместе?».