С открытым сердцем. Истории пациентов врача-кардиолога, перевернувшие его взгляд на главный орган человека

Несмотря на его самоотверженность, на хирургических конференциях выступления Форсмана ставили в самый конец списка и практически не уделяли им внимания. Разочарованный отсутствием прогресса и прохладным отношением научного сообщества к его работе, Форсман и вовсе отвернулся от кардиологии и занялся урологией. Со временем он открыл частную практику, подобную той, что была у его дяди Уолтера, в небольшом городке в Шварцвальде.

Тем не менее эксперименты Форсмана недолго оставались в забвении. В конце 1930-х годов двое американских ученых, Андре Курнанд и Дикинсон Ричардс, работавшие сначала в Колумбийском пресвитерианском медицинском центре, а затем в госпитале Бельвю в Нью-Йорке, наткнулись на публикации Форсмана и воспользовались его методикой для исследования давления и направления кровотока в сердце. Сначала они проводили свои эксперименты на собаках и шимпанзе, а затем и на людях. В преддверии войны их исследования были интересны федеральному правительству, ведь исследование кровообращения могло способствовать более эффективному лечению травматического шока. В течение десяти лет ученые больницы Бельвю с помощью тонких, всего несколько миллиметров в диаметре, видоизмененных катетеров для мочевого пузыря изучали динамику кровообращения у пациентов с врожденными пороками сердца, перикардитом и ревматизмом. Американская кардиология вступила в новую эпоху[44].

В 1956 году, спустя почти три десятилетия после эпохального эксперимента Форсмана, он разделил с Курнандом и Ричардсом Нобелевскую премию по физиологии и медицине «за открытия, касающиеся катетеризации сердца и патологических изменений в системе кровообращения». В своей Нобелевской речи Курнанд отдал должное вкладу Форсмана, заметив, что катетер в сердце стал «ключом в замке», которым были заперты тайны физиологии человеческого сердца. Катетеризация сердца, несомненно, была одним из величайших открытий в медицине XX века, и для нее нашлось множество применений – она используется для коронарных ангиограмм, коронарного шунтирования, при исследованиях правых отделов сердца; каждая из этих процедур спасла бессчетное множество людей от преждевременной гибели. В своей речи Форсман заявил, что чувствует себя «как сельский пастор, которому только что сообщили, что его назначили епископом». Несмотря на полученную Нобелевскую премию, он так и не вернулся к кардиологии. «Это исследование слишком далеко продвинулось, – писал он. – Я тщательно проанализировал ситуацию и пришел к выводу, что никогда не догоню остальных». Он решил, что «честнее довольствоваться ролью главного ископаемого». Форсман продолжал вести свою частную урологическую практику. Первого июня 1979 года он скончался от инфаркта.

Как часто бывает в науке, на место разрушенного табу на прикосновение к сердцу пришло другое. Проникновение в камеры сердца размером с яблочко – это одно, а вот введение катетера в коронарные артерии, по которым в эти камеры попадает кровь, – совсем другое дело. Коронарные артерии узкие, меньше пяти миллиметров диаметром. Если они поражены наростами жировых бляшек, то их ширина может сократиться до нескольких микронов. Никто не помышлял о том, чтобы вводить в эти сосуды контраст, полагая, что перекрытие коронарной артерии катетером даже на несколько секунд приведет к фатальной аритмии. Даже бесстрашный Форсман никогда не лез в коронарные артерии; их исследования проводились только при вскрытиях. Несмотря на то что в ходе экспериментов над животными это распространенное врачебное заблуждение никоим образом не подтвердилось, человеческое сердце снова приобрело статус уникального и неприкосновенного органа. Надолго ли он сохранился? Уже после Второй мировой войны коронарные артерии стали новой ступенью развития и святым Граалем кардиологии.

7. Стрессовые переломы

Всякое воздействие разума, вызывающее боль или удовольствие, надежду или страх, приводит к возбуждению, достигающему и сердца.

Уильям Гарвей. «О движении сердца» (1628)

В лаборатории катетеризации я мог своими глазами увидеть последствия ишемической болезни сердца – твердые, словно камень, бляшки и перекрывающие кровообращение сгустки. Из-за чего вообще развивается это заболевание? Этот вопрос оставался загадкой для ученых даже в середине XX века, когда разрабатывался аппарат «сердце – легкие» и отрабатывалась техника катетеризации сердца. В медицине нередко случается так, что способы лечения появляются раньше, чем приходит понимание всей картины того, что ими, собственно, лечат.

К 1960-м годам у врачей были некоторые – еще недооформленные – догадки о происхождении этой болезни. У истоков разгадки стояло исследование, начатое в маленьком городке в штате Массачусетс вскоре после Второй мировой войны; именно в нем были заложены основы современной науки о болезнях сердца.