С открытым сердцем. Истории пациентов врача-кардиолога, перевернувшие его взгляд на главный орган человека

Пристыженный его критикой, я принес ему свои извинения, и он их принял. Затем он рассказал мне, что, помимо молочного чертополоха и таурина, он принимал свыше дюжины других добавок, продаваемых без рецепта: карнитин, глутатион, желтокорень, кукурузные рыльца, одуванчик, клопогон кистевидный, диметилглицин, коэнзим Q, тиамин, альфа-липоевую кислоту, крапиву двудомную, масло орегано, эхинацею, магнезию, селен и медь. Ничего из этого не было указано в его медкарте.

Джинн вырвался из бутылки, и Джек себя больше не сдерживал. Он вынул из ботинок стельки, покрытые россыпью маленьких неодимовых магнитов, каждый из которых стоил ему сорок пять центов в комиссионном магазине. Он протянул мне свои очки – на их оправе тоже были закреплены два круглых магнита. (Так вот что это были за штуки!)

Джек рассказал, что несколько лет тому назад у него была серьезная инфекция легких, и ему пришлось почти год принимать несколько видов антибиотиков. Тогда он еще не пользовался магнитами; он впредь не собирался повторять ошибки прошлого.

Я поинтересовался у него, может ли связь между магнитами и здоровьем быть случайным совпадением? Зная, что Джек прекрасно разбирается в философии, я напомнил ему о теории науки Карла Поппера и принципе фальсификации. Я радостно предложил ему выбрать болезнь, на которой мы могли бы проверить эффективность магнитов. Мы могли бы провести небольшое клиническое испытание с использованием магнитной терапии и без нее. Он, ничуть не смущаясь, спокойно пожал плечами и сообщил:

– Я предпочитаю не слишком увлекаться анализом или вдумываться, чтобы не потерять эффект плацебо.

Собравшись уходить, он протянул мне подарок – один из малюсеньких магнитиков.

– Держите его подальше от кошелька, – посоветовал он мне. – Он сотрет ваш проездной на метро.

* * *

Джек приходил ко мне на прием в кардиологическую клинику при больнице Бельвю по средам. Как и многие из моих пациентов, он был ветераном клиники, успевшим поработать с несколькими поколениями ординаторов. «Я понимаю, что старею, когда замечаю, что врачи молодеют», – шутил он. В клинике всегда было полно народу. На прием выделялось десять, максимум двенадцать минут. Надо было послушать сердце и легкие, пройтись по списку жалоб, сделать запись о продвижении лечения, возможно, выписать рецепт и переходить к следующему пациенту. В таких условиях не было ничего удивительного в том, что Джек, а я подозревал, что и многие другие пациенты, обратились к нетрадиционной медицине. Я полагал, что доктор Нулл проводит с Джеком куда больше времени. Он наверняка выслушивает его и показывает, что ему небезразлична судьба пациента. Но работают ли его природные лекарства? Я поставил перед собой задачу донести до Джека, что мой научный подход лучше, чем альтернатива.

Через несколько недель после того посещения, на котором Джек показал мне свои магниты, я решил обсудить с ним вопрос его лечения. «У вас слабое сердце», – сказал я ему, пальцами рук словно охватывая невидимый баскетбольный мяч, чтобы донести до него свою мысль.

Я предложил ему вариант с вживлением дефибриллятора. В грудь Джека будет вживлено устройство размером с брелок, которое будет отслеживать ритм его сердца и подавать электрический разряд в случае, если ритм станет опасно нестабильным. Это было аналогом пластин дефибриллятора в отделении экстренной помощи, но они всегда будут при нем.

Специальный бивентрикулярный дефибриллятор помог бы ослабленному сердцу Джека координировать свои сокращения. Я полагал, что это может облегчить его проблему с одышкой и снизить частоту госпитализаций. Наверняка это могло даже продлить ему жизнь.