С отцами вместе

В нетопленной несколько дней комнате у Химозы окончательно испортилось настроение. Очень уж неудачной была поездка по деревням. Зажиточные крестьяне кое-где выражали согласие с идеями приезжего учителя, поругивали коммунистов, благодарили бога за то, что советская власть в этом крае не задержалась, но на какие-либо активные действия не соглашались. Таких, как Петухов, единицы…

Не снимая пальто, Химоза затопил печь и долго лежал на кровати. Заботы одолели его. Хочется сделать больше, а людей в поселковой организации эсеров не хватает. Есть несколько рабочих, но они насторожились, чего-то выжидают. Недавно один из них говорил: «Ваши убеждения, Геннадий Аркадьевич, кажутся мне правильными. И большевиков на митинге слушаю — тоже верно толкуют. В голове еще мусор: надо разобраться, за кем идти…».

Увидев в углу граммофон, учитель вспомнил, как в Черемхово его назвали петуховским подпевалой, и передернул плечами. «Придумает же мужичье!» Отвернулся к стене, закрыл глаза… Он — единственный сын владельца бумажной фабрики. Еще в университете начал играть в революцию — посещал тайный кружок, читал запрещенную литературу. Все это пахло романтикой, увлекало. Потом больше сталкивался с рабочими и понял, что им нужна не такая революция, о которой мечтал молодой человек в пенсне, они сами хотят быть хозяевами положения. Октябрьский ветер развеял все иллюзии молодости. Большевики стали врагами… Покатился на восток с остатками каппелевской армии. Лелеял надежду: отступающая лавина где-то остановится, повернет назад, захлестнет собой большевизм. Этого не случилось. И вот Дальневосточная республика. Эсеровский центр поручил ему сколотить в поселке группу надежных людей. Приезд гостя с Амура удесятерил силы, воскресил мечты…

Комната постепенно нагревалась. Химоза поднялся, снял пальто, достал из бокового кармана револьвер — подарок штабс-капитана, покрутил барабан. На стол вылетели две небольшие медные гильзы, затемненные пороховым дымом… В дверь постучали. Поспешно спрятал револьвер под подушку, а гильзы в карман пиджака.

Гога Кикадзе принес газеты, спросил, будет ли урок химии, но учителя интересовало другое — как идут дела в соучрабе. Новости печальные, трое учеников, побывавших на политсуде, выходят из организации, сорвалась репетиция струнного оркестра. Сам того не желая, Кикадзе подлил масла в огонь, нервы у Химозы не выдержали. Он затопал на ученика, назвал его размазней. Опирайся вот на таких! Разве нельзя было пригласить поселковую молодежь на большой вечер? Кроме танцев устроили бы игру в почту, пусть кто хочет посылал бы девицам любовные записки. Подготовили бы разнохарактерный дивертисмент, какую-нибудь лотерею, красочный маскарад, конфетти. Можно ведь как-то отвлечь парней и девчат от таких комсомольских затей, как политсуд над эсером.

Ходьба по комнате немного успокоила Химозу.

— За чоновским складом оружия наблюдаете? — спросил он уже без истерики.

— Без устали наблюдаем, Геннадий Аркадьевич. По ночам там часовой, а по воскресеньям — даже и днем.

— Ладно, идите в школу. Я буду на последнем уроке.

Склад оружия давно привлекает Химозу. Штабс-капитан перед отъездом советовал тщательно, не торопясь подготовить налет, захватить винтовки и патроны. Его план: в дни масленицы, когда запрягают лошадей в кошевки и большие сани, катаются днем и вечером, можно очистить подвал, под песни с бубенцами, вывезти добычу в лес и там спрятать. План дерзкий, а как его осуществить? Склад размещен в подвале вокзала, тут поблизости всегда люди. «Что-то надо придумать… Проникнуть бы в подвал со стороны водогрейки, там…» Раздумывая, Химоза присел к столу, взял одну газету, развернул другую, чем-то увлекся и забыл про склад…

Газеты снова расстроили его. Они сообщали об итогах выборов в Учредительное собрание Дальневосточной республики. Эсеры и меньшевики потерпели полное поражение.

Химоза бросил газеты в печку и стал одеваться. Звонок уже прозвенел, в учительской одна Лидия Ивановна проверяла диктанты. Не поздоровавшись с ней, Химоза грубо сказал:

— Чему вы учите своих учеников? До сих пор в коридоре висит этот лозунг: «Даешь комсомол!» Объясните, что значит на русском языке слово «даешь»…

Лидия Ивановна медленно подняла голову, посмотрела на Химозу.

— Здравствуйте, Геннадий Аркадьевич! Новое время рождает новые слова. Лозунг вывешен для учащихся, и они прекрасно его понимают. А в вашем возрасте можно уже читать газеты. Вот, на столе, здесь несколько. Кстати, вы не знакомы с результатами выборов в учредиловку?

Химоза уже рылся в книжном шкафу. При упоминании газет и выборов он так хлопнул дверцей, что одно стекло вдребезги разбилось и со звоном посыпалось на пол. Старая учительница вздрогнула, посадила на листке кляксу.

— Вам, Геннадий Аркадьевич, — сказала она, — нельзя заниматься политикой… Валерьяновых капель у меня нет, могу предложить только химические чернила…

На урок Химоза убежал без классного журнала.

* * *