С паровозами через Тихий океан

Надо сказать, что на судах Морского флота, в то время военизированных, дисциплина поддерживалась очень строгая. Невыполнение приказа капитана считалось тягчайшим проступком. “Не заметить” поведения ученика Пименова я не мог: мой предупреждающий разговор с ним известен экипажу.

Оказалось, юбка сыграла свою роль. Пименов перестал ругаться и каждый вечер приходил ко мне с просьбой простить его, отменить наказание и вернуть звание юнги. Но я был тверд. Пименов отходил в юбке ровно десять суток. Когда срок наказания кончился и он получил право носить штаны, я на всякий случай предупредил, что если он непристойно будет вести себя и дальше, то наденет юбку на всю стоянку во Владивостоке.

Однако больше применять свой “метод воспитания” мне не пришлось.

Во время войны на каждом дальневосточном судне торгового флота плавало несколько учеников. Они проходили морскую практику, делили с нами, взрослыми, все тяготы и опасности плавания, В основном это были хорошие ребята; они быстро осваивали профессию и к восемнадцати годам становились отличными моряками. Как правило, на суда мы брали подростков, у которых погибли родители.

Когда советский флот стал быстро расти, бывшие юнги нам очень пригодились.

Закончу свой рассказ о Пименове нашей последней встречей с ним. Это случилось в середине 50-х годов. Как-то вечером в моей квартире раздался звонок. Я открыл дверь. Вошел небольшого роста пехотный лейтенант.

- Не узнаете меня, товарищ капитан? Признаюсь, не узнавал.

- Я Пименов, тот самый, на которого вы надевали юбку во время рейса из Портленда во Владивосток. Решил переменить специальность и стать военным.

- А ты сейчас не обижаешься на меня?

- Что вы, товарищ капитан! Все правильно. Юбка оказалась, пожалуй, единственным сильным средством. Ведь я и дома не был ангелом, сносил самые суровые наказания и принимался за прежнее. А вот юбку перенести не смог.

За чашкой чая мы вспоминали с Пименовым наше дальневосточное плавание.

ВСТРЕЧА С ЭДУАРДОМ СТЕТТИНИУСОМ И ДРУГИЕ СОБЫТИЯ

Во время очередной стоянки и погрузки в Портленде от товарищей-моряков, приходивших на наш теплоход, мы узнали о новых случаях гибели советских судов в дальневосточных водах. Как всегда, враг оставался неизвестным. Прежде всего мы услышали о трагедии парохода “Белоруссия”, находившегося в южной части Охотского моря в ожидании ледокола. Он шел с грузом из США во Владивосток, и дорогу ему закрывал лед в проливе Лаперуза…

Две недели стоял пароход, дожидаясь ледокола. От начальника Дальневосточного пароходства капитан “Белоруссии” Кирилл Георгиевич Кондратьев получил распоряжение следовать к острову Итуруп для оказания помощи дрейфующему пароходу “Маныч”. Надо было отбуксировать в Петропавловск потерявшее управление судно.

3 марта 1944 года около восьми часов утра на судне раздался большой силы взрыв. Пароход сразу же дал крен и быстро начал погружаться в воду. При взрыве погибли четыре человека. Капитан приказал спускать спасательные шлюпки. Одна из них сразу перевернулась. Погибло одиннадцать человек. На второй шлюпке спаслось тридцать четыре человека вместе с капитаном Кондратьевым. Запасы годы и продовольствия в шлюпке оказались весьма невелики. Ночью поднялся шторм. Ледяная вода накрывала людей. От холода и скудного питания люди быстро слабели.

Через несколько суток шлюпку прибило к кромке льда. Вдали темнели очертания берегов. Приняли решение высадиться на лед. Одна группа во главе с капитаном двинулась по направлению к берегу, а другая, вытащив шлюпку на лед, осталась с ней до утра. Перед расставанием раздали остатки продуктов.

Подход к берегу группы капитана Кондратьева оказался невероятно тяжел. Шли по дрейфующему льду. Переходили с одной льдины на другую, ночевали в ледяных домиках. Обессиленные люди умирали один за другим. На тринадцатые сутки от гангрены ноги скончался капитан Кирилл Георгиевич Кондратьев.

До острова Итуруп из пятнадцати человек на двадцатые сутки мучительного пути добрались только двое - кочегары Яков Петрович Почернин и Иван Петрович Петровичев. Совершенно обессиленные от голода и холода, выбрались они на дикий каменистый берег.

На шестые сутки бесплодных поисков человеческого жилья нашли избушку с.рыболовными снастями. Там они обнаружили бутылку с соевым маслом и коробку с рисом. Немного передохнув, подкрепившись горячей пищей, моряки двинулись дальше, 29 марта, перебравшись через сопку, покрытую снегом, вышли к небольшому поселку.

Надеясь на помощь, они переступили порог японского дома.