С первого взгляда

Кто остается? Логинов? Снегирев? Рогулин?

Снегирев, вишь, после восемнадцати только могут. Высокого назначения и полета теперь птица.

Рогулина звоночком сверху порекомендовали вообще не трогать. Мол, человечек совершенно ни при чем, не мотайте нервы. Да и не было того не только в городе, но и в стране. И подписку ему, опять-таки, не вручили по высочайшему повелению сверху. Дядечка у того родной где-то добросовестно служил государству.

А Логинов…

А эта дрянь ползучая – почему-то именно так о нем теперь думалось Борису – вдруг сердцем занемог и в кардиологию на больничную койку завалился. Борис сунулся было в отделение, так на него руками, ногами и всеми имеющимися там катетерами замахали. Плох, мол, человек, очень плох, не смейте тревожить до полного выздоровления. Он и ретировался, хотя ни в какое недомогание кардиологическое не верил ни черта.

И с чем он теперь остался? Правильнее, с кем? Опять с Мариным?! Так…

Так не убивал он ни хрена, хотя и не помнит ничего! Вот верилось в это Борису, хоть убей. И не столько из-за прекрасных глаз его закадычной подружки – хотя и не без их участия, – но верилось, и все тут.

Что-то же он все-таки проглядел. Что-то не додумал. А Ленька, сволота такая, отказывается помогать ему. Кофий с удовольствием пьет из литровой баклахи и дел ему никаких нет. Он еще вчера мог дело на Марина в суд отправить. Он в его невиновность не верил. Мало того, считал, что тот единственный, кто мог убить с такой жестокостью свою бывшую жену. А что касается погибшей в овраге девушки…

Так экспертиза установила, что следов насильственной смерти нет. Девушка могла попросту в темноте заблудиться и на скорости в овраг тот ворваться. Там и погибла, там и машина сгорела.

Только вот машина та сгоревшая снова не нравилась Борису. Больно на поджог смахивало. Эксперты пожали плечами и не стали отрицать, но и заключения такого не дали. Пожарные тоже, в носу поковыряв, обронили со значением, что вряд ли поджог. Мол, времени много прошло, и установить точную причину трудно. Взрыва не было точно. Даже бензин в баке уцелел. А вот краска на капоте и передних дверях обгорела сильно. Скорее всего, загорелось из-за неисправности в электропроводке. А что пламя до бака не дотянуло…

Может, дождик вовремя прошел и затушил. Может, из-за утренней или вечерней росы разгореться сильно не смогло. Кто же его теперь знает, как там было дело.

А дело было очень темным и каким-то неправильным.

– Слушай, Леня, а что, если убийство Аллы заранее планировалось, а? – вдруг проговорил Борис, вдоволь налюбовавшись, как его друг высасывает из кружки последние глотки кофе, так бы и дал по затылку, чтобы не уродничал.

– Еще чего придумаешь, а? – вытаращился на него Леонид, с сожалением отставляя опустевшую кружку, фыркнул со злостью. – Заранее планировалось! Кем?

– Не знаю, – признался Борис.

Так далеко он пока не думал. Просто ляпнул первое, что пришло на ум, и все.

– Вот именно – кем?! И чего ты вообще мне нервы мотаешь, а?! Собрались состоятельные люди отпраздновать какую-то там годовщину.

– Пятнадцатилетие со дня знакомства, – подсказал Борис.

– Ну да, пятнадцатую годовщину знакомства, – тут же вспомнил Леня показания фигурантов.

– Вишь, как живет народ, а! – вдруг сощурился Борис, скроив противное недоверчивое лицо. – Годовщину знакомства даже отмечает.

– И что? На что ты намекаешь-то? Некоторые люди каждый месяц могут отмечать значимое событие. У меня один знакомый день ухода со службы каждый год отмечает. Чудно? Еще как, а он не нарадуется. Говорит, только тогда и жить начал. А ты… Не вижу ничего странного. Собрались состоятельные люди, денег много, погулять себе позволить могут. Давно дружат все. Ошибку сделали, конечно, что эту, как ее там – Аллу – позвали. Не нужна она была там. Зачем позвали? – Леонид растерянно глянул на друга. – Не узнавал у хозяев торжества?

– У хозяйки узнавал, – признался тот. – Плачет и клянется, что позвала Аллу из добрых побуждений. Что очень ей хотелось, чтобы эти двое помирились.

– Двое – это кто же? – Леонид повернулся всем корпусом к другу, загромыхав стулом так, что того и гляди ножки отвалятся.

– Это Марин и Алла. Им всем будто бы очень хотелось, чтобы у них снова была семья… будто бы.

– А позвали ее с любовником! – фыркнул недоверчиво Леонид. – Как-то не вяжется, Боря, тебе не кажется?

– Мне много чего кажется, потому и не тороплюсь дело в суд передавать, тем более что некоторые возможные подозреваемые в бегах находятся.

– Или того хуже! – Леонид пригорюнился, подпирая подбородок кулаком. – И ты тоже об этом думал? А я все себя ругал за излишнюю подозрительность.

– Я много о чем думал, очень много. До того додумался, что кажется, все принимали участие в убийстве этой шалавы. Одна девушка, которая обслуживала тем вечером, рассказывала, что вела та себя препротивно. И она же подтвердила, что ремень Марин снял в гостиной во время грязных танцев, пытался с себя и штаны снять, да его остановили.