С первого взгляда

— Я уснула, да? — шепчет Лия, отстраняясь, лишая меня своего тепла, к которому успел привыкнуть за эти без малого два часа. Откидывает с плеч покрывало и приглаживает ладошкой волосы. Слегка растрепанный вид ей определённо идет. Придает особый шарм и добавляет моему коварному сознанию «пищу» для новых фантазий, намекая, что было бы неплохо проснуться с ней утром в одной кровати. Там наверняка сексуальность зашкаливает.

— А что шёпотом? — отвечаю в тон.

— Да просто… — опять тихо, поджимаются упрямые губы. — Ух, не знаю, Артём, — выдает уже громче. — Извини, я как-то сама не заметила, как уснула.

— Ничего, это было необычно, но мне понравилось. Можем повторить на обратной дороге, — желание дразнить рядом с ней достигает своего пика. Гадом не был никогда, но ее мне нравится провоцировать и выводить на эмоции. Нравится, когда Алия сбрасывает маску безразличия и теряет учтивый тон, отвечая с не меньшим напором и дерзостью. Чувствую себя пацаном малолетним. Еще чуть-чуть, и за косички начну дергать. Мужику под сорок, твою мать.

— Думаешь, я настолько невезучая, что и обратный билет у нас на одно время и соседние места? — выгибается бровь, и нежные губы растягиваются в ехидной ухмылке.

— Думаю, вряд ли бы ты нашла еще такого терпеливого и заботливого попутчика.

— Да, кстати, спасибо за плед. Пойду, приведу себя в человеческий вид.

Лия поднимается с места и успевает выйти в проход как раз в тот момент, когда до этого абсолютно ровно летящий самолет слегка пошатнуло — видимо, зона турбулентности. Девушка даже вскрикнуть не успевает, как теряет равновесие и прекрасно так падает в мои объятия, усаживаясь на колени. Все бы ничего, но одна ладошка очень не к месту упирается, куда не следует.

— Твою ж… Лия, — рычу сквозь стиснутые зубы.

— Я без приключений, похоже, не долечу до форума, — вздыхает девушка, отдергивая руку от ширинки брюк. — Извини, очень больно, да? — морщится, заглядывая своими невинными глазами и хлопая ресничками, словно нашкодивший ребенок. Но мы-то оба понимаем, что не столько совесть проснулась, сколько она явно ощутила мою продолжительную «боль» рядом с ней.

— Если тебя интересует, все ли ты мне там отдавила, то да, дорогая, на продолжение рода мне надеяться теперь не приходится.

— У-у-у-х, остряк! — припечатывают мне кулачком по плечу. — Может, времени на более важные дела, чем прыжки по постелям любовниц найдется.

— Теперь мне к ним и идти не с чем.

Еще один удар в плечо. Ладно, заслужил.

Девчонка поднимается на ноги и, абсолютно по-детски показав язык, уходит в уборную под сопровождение моего «голодного» взгляда и тихого смеха.

Остаток полета проходит в штатном режиме. Эмоции немного спадают, и после ланча мы всерьез пускаемся в обсуждение рабочих вопросов. Честно говоря, не ожидал, что Алия так неплохо разбирается в рекламе и маркетинг ей явно не чужд.

— Почему ты еще не работаешь на фирме отца? — спрашиваю, пока идем по зданию Стокгольмского аэропорта.

— Он предлагал, я отказалась.

— Почему? — я искренне удивлен ее ответом. Современная молодежь только сидит и ждет, когда обеспеченный папашка вложит в ее рот золотую ложку. — У тебя неплохо подкована речь, острый язык и умение критически мыслить. Сейчас, на этапе запуска отелей, нам в отделе рекламы очень не хватает таких людей.

— Потому что не хочу от кого-либо зависеть. Да и фамилия, — бросает взгляд через плечо Лия, оглядываясь на меня.

— Что фамилия?

— Знаешь, неприятно, когда за твоей спиной говорят, что ты по блату попала в фирму. Мол, отец устроил и бла-бла-бла. Знаю, проходила.

— По крайней мере, работа стабильней и спокойней, чем то, чем ты занимаешься сейчас.

— Откуда ты знаешь, чем я занимаюсь сейчас, Стельмах?

— Серганов. Гаевский. Продолжать?

— Кстати, я не знала, что вы с Гаем друзья. Но вы очень похожи, на самом деле.

— У вас с ним что-то было? — при упоминании о друге моментально вспоминаются прием и его слишком вольные замашки. Гасить злость становится все тяжелее, потому что все внутри бунтует против мысли, что у нее кто-то есть. Но приходится себе напоминать, что я не имею прав на нее. Следовательно, будь добр, Стельмах, удуши свою…ревность. А это, как ни печально признавать, было именно оно, разъедавшее изнутри, как кислота, губительное чувство. Дошел я до такой мысли не далее, чем вчера, на юбилее друга.

— Почему тебя это так волнует? — девушка неожиданно останавливается и смотрит в упор. — Какая тебе-то разница, Артём?

Молчу, не зная, как ей объяснить, почему меня это волнует. Правду сказать точно не могу. И так уже ляпнул лишнего в самолете. Завести тему о том, что он ей не пара?

— Проще отмолчаться да, Тём? — переходит Лия на шепот и подходит ко мне, — я не понимаю, что с тобой происходит, что творится в твоей голове, но твое тело тебя выдает.

— Не боишься, что однажды я устану держать это тело под контролем? Исход не пугает? — шиплю сквозь зубы, кроша эмаль в порошок.

— Если бы пугал, пять лет назад я бы не подошла к тебе в клубе. Учись смотреть немного дальше только своих «хочу».