С первого взгляда

— Мой дядя Теодор был весьма своеобразным человеком. Но этот остров он завещал мне. — Абби встала. — Послушайте, уже довольно поздно и, похоже, надвигается гроза. Не лучше ли вам подумать о том, как уехать отсюда?

— Уехать отсюда? Черта с два! — ответил мужчина. — Вы или, по крайней мере, ваше семейство должны мне деньги за три недели проживания на острове. И я вовсе не намерен дарить их вам.

— В таком случае можете подать на меня в суд, — предложила Абби.

— Что непременно и сделаю, — сказал он. — Нет, мы просто не уедем отсюда до пятнадцатого сентября.

Снаружи прогремели раскаты грома. Подойдя к окну, Абби слегка раздвинула занавески. Черные тучи: бешено, мчались по небу над самыми макушками немногочисленных, гнущихся от порывов сильного ветра деревьев.

— Похоже, ветер северо-восточный, — отпустив занавески, заметила она. В такую непогоду на улицу не выгонишь даже собаку. Думаю, сегодня вам придется остаться здесь. В доме достаточно места для всех. А завтра мы, как цивилизованные люди, еще раз обсудим эту проблему и решим, что же вам делать дальше.

— Катер не придет за нами до пятнадцатого сентября, — возразил мужчина. — Поэтому мы останемся на острове.

— Я завтра же сама отвезу вас на материк. У меня есть лодка. И пожалуйста, не разговаривайте со мной таким безапелляционным тоном. Хотя я и не юрист, но все же хорошо знаю свои права.

С этими словами Абби снова демонстративно плюхнулась на диван, о чем тут же пожалела. Старая громадина, как видно, была набита конским волосом.

Мальчишка невинно улыбнулся, отчего сразу стал похож на херувима.

— Вот здорово! Значит, небольшая белая лодка с желтой полосой на борту принадлежит вам?

— Да, а что? — Встревожившаяся Абби даже подскочила на диване. — Чего ты так радуешься? Что случилось с моей лодкой?

— Ничего особенного. Просто она была плохо привязана. Полчаса назад я видел, как она отплывала от берега.

— Отплывала?

Больше всего Абби ценила спокойствие и размеренный образ жизни. До их пор лодки никогда не уплывали от острова сами по себе, особенно если учесть то обстоятельство, что здесь они были единственным средством передвижения. И незнакомцы, назвавшиеся именами литературных героев, тоже ни с того ни с сего никогда не появлялись на острове.

Да и такая женщина, как я, в мои полные двадцать девять лет просто не может оказаться на необитаемом острове в компании пирата и маленького мальчишки в придачу, подумала она.

Отец мальчика с подозрением взглянул на сына.

— Так, значит, лодка уплыла сама по себе?

— Наверное, она просто отвязалась, и ее унесло от берега.

Абби внимательно наблюдала за ними.

— Я привязываю лодку особым узлом, — сказала она. — Завязанный мной узел просто не мог развязаться сам собой.

— Гарри! — тоном обвинителя обратился к мальчишке отец.

Покраснев до корней волос, тот усердно принялся ковырять ногой в полу.

— Мне просто захотелось ее как следует рассмотреть. У нее есть мотор, и она так симпатично покачивалась на воде, что я решил немного покататься. И…

— И что? — спросил его мужчина таким тоном, словно допрашивал обвиняемого в суде.

От жалости к мальчонке Абби даже слегка поморщилась. В голосе отца не было ни капли сострадания, а Гарри, похоже, больше чем просто нуждался не только в значительных дозах сострадания, но и в любви. Даже Абби при всей своей неопытности в вопросах семьи мгновенно поняла, что мальчишка находился в состоянии эмоционального стресса. Его настроение менялось очень быстро: от улыбки и смеха до задумчивости и даже злости. А сам Селби Фарнсворт, несмотря на приятную внешность, явно не самая идеальная кандидатура для решения проблем мальчика.

— Мотор никак не хотел заводиться, — отважно продолжал Гарри. — Я отвязал лодку, но она все равно не завелась. Вы сами во всем виноваты, мисс. Нельзя держать неисправную лодку, это запрещено законом.

Вспыхнувший было на лице отца гнев мгновенно исчез. Он ухмыльнулся.

— Может, такой закон и есть, — согласился он. — В наши дни на свете существует так много всяких законов, что, кажется, их больше, чем законопослушных граждан. Ну, так что же произошло?

Прямо-таки сам Зевс, подумала Абби. Зевс на вершине Олимпа: вот-вот метнет на Землю гром и молнии.

Она пристально рассматривала его лицо. Гладкая, с хорошим загаром кожа, открытый лоб, красивый римский нос. И, о Боже, шрам чуть ниже глаза!

— Ну а потом я просто спрыгнул с лодки и доплыл до берега, — объяснил мальчик. — И все из-за этого чертова мотора, который никак не желал заводиться. Честное слово, я не виноват!

— И так все время, — со вздохом заметил отец мальчишки.

Абби воздержалась от каких-либо комментариев по поводу услышанного. Краем глаза она вдруг уловила мгновенно исчезнувшее выражение — веселья? предвкушения? удовлетворения? — на лице старшего Фарнсворта.