С первого взгляда (СИ)

Матвей скрывается из вида, а я судорожно принимаюсь за сборы. Просовываю ноги в тапочки и несусь в уборную. Умываю лицо, тщательно чищу зубы, заплетаю волосы в косу. Вернувшись в комнату, стягиваю пижаму и облачаюсь в легкое летнее платье. Мне его мама на пятнадцатилетие подарила. Сказала, что я в нем на принцессу похожа. Оно желтое, с рюшками, в мелкий цветочек. Думаю, Матвею понравится.

Стараясь не шуметь, выхожу из комнаты и спускаюсь на первый этаж. В ожидании встречи с Гореловым сердце трепыхается где-то на уровне гланд, а ладони против воли делаются влажными. Сжимаю их в кулаки и медленно выдыхаю. Мне незачем переживать, все будет хорошо. Главное — не заикаться и не краснеть как рак.

— Привет, — снова здороваюсь я, завидев Матвея у подножья лестницы. — Чем займемся?

— Кое-чем интересным — хитро подмигивает он, а затем указывает куда-то в сторону.

Перемещаю взгляд левее, и с губ срывается громкий стон изумления. Потому что у забора стоят два самых настоящих велосипеда. Симпатичных таких, красных. С большими колесами и металлическими звоночками на рулях.

— Вот это да! — выдыхаю я, не веря своим глазам. — Ты не шутишь?

— Ни капли, — ухмыляется Мот. — Ты ведь хотела покататься, не так ли?

— Ты волшебник! — взвизгиваю я, а потом от переизбытка эмоций принимаюсь прыгать на месте.

Господи! Ну неужели он и впрямь сделал это ради меня?

— Да брось, я не волшебник, — усмехается он, по привычке взлохмачивая каштановые волосы. — Я только учусь.

Сбегаю по лестнице и, все еще пребывая в состоянии шока, приближаясь к велосипедам. Провожу пальцами по нагретому на солнце металлу и блаженно улыбаюсь. Они именно такие, какими я рисовала их в своем воображении. Наверняка на них можно уехать далеко-далеко, даже на другой конец города…

— Где ты их взял? — оглядываюсь на Горелова, который стоит чуть поодаль и наблюдает за моей реакцией.

— Есть одно местечко, — отвечает уклончиво.

— Когда их нужно вернуть?

— Не раньше, чем завтра.

— Ну и ну! — я задыхаюсь от восторга. — Получается, весь день в нашем распоряжении?

— Ну да. Типа того.

Беру небольшую паузу. Закрываю глаза и стараюсь унять нервную дрожь. Прежде никто и никогда не оказывал мне таких восхитительных знаков внимания. Ведь здесь дело даже не в самих велосипедах, нет… Дело в отношении. В том, что Матвей запомнил вскользь брошенную фразу и приложил усилия, дабы воплотить в жизнь мою нелепую детскую мечту. Ведь нашел же он где-то эти велосипеды, договорился об аренде. Это дорогого стоит. Даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь отплатить ему равноценным добром за добро.

Разворачиваюсь и делаю несколько неуверенных шагов по направлению к Матвею. Я хочу столько всего ему сказать, но мысли никак не выстраиваются в логическую цепь, а язык непослушно барахтается во рту.

Смущаюсь. Ресницы подрагивают. Взгляд никак не может сфокусироваться на его лице.

Блин, ну до чего же я жалкая… Даже «спасибо» по-человечески сказать не могу!

— Ань, расслабься, — ободряюще роняет Мот, будто считав мое состояние. — Ты что-то прям расчувствовалась…

— Ты… Ты так внимателен ко мне, — начинаю я и с ужасом осознаю, что в голосе звенят предательские слезы. — Я даже не знаю, как тебя благодарить…

— Да не надо меня никак благодарить! — он обхватывает мои плечи и легонько встряхивает, приводя в чувства. — Я ведь два велосипеда притащил. Два, а не один, смекаешь? Значит, я тоже получу удовольствие. А ты просто составишь мне компанию, да?

— Да, — киваю я, утирая позорно увлажнившийся нос. — Спасибо тебе.

— Ну все, заканчивай со своими спасибо, — отмахивается Горелов. — Давай уже прокатимся с ветерком.

— Давай, — пытаюсь нормализовать сбившееся дыхание. — Только я это… Кататься не умею.

— Отчего-то я не удивлен, — хмыкает он и, обхватив один из велосипедов, выкатывает его на дорожку. — Залезай, малышка. Учиться будем.

Глава 17. Аня

Поначалу выходит у меня неважно. Я не могу удержать равновесие, все время заваливаясь на одну ногу. Затем, когда наконец удается поймать хрупкий баланс, пугаюсь скорости, которую развивает мой велосипед. Ну а потом, когда дела с ездой более-менее нормализуются, долго соображаю, как нужно тормозить. Путаюсь в педалях, заливаюсь краской и отчаянно ворчу себе под нос, что ничего у меня не получится.

Надо отдать Матвею должное, он при этом сохраняет тотальное спокойствие. Помогает, поддерживает, оберегает. А когда я, в очередной раз облажавшись, с грустью заявляю, что езда на велосипеде — это не мое, ободряюще гладит меня по плечу. Дескать, не опускай руки, еще немного — и поедешь.

Как ни странно, в итоге именно так оно и выходит. Несколько десятков неудачных попыток — и вот я уже вовсю кручу педали, рассекая горячий летний воздух своей растрепавшейся косой. Горелов бежит следом, выкрикивая напутствия, и в этот миг у меня за спиной распускаются крылья.

Я счастлива. Безумно. Остро. По-настоящему.

Возможно, через минуту на меня снова нахлынут воспоминания, и душа привычно затянется печалью, но конкретно это мгновенье всецело мое. Мое и того кареглазого парня, который страхует мой велосипед.