С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию

«У Сэма внутри что-то рвалось; он чувствовал, как трещит по швам. Он представил, что это потрепанный бейсбольный мяч, чей шов похож на подлую улыбку. Хотя, как только этот шов лопнет, он превратится в нечто иное, покрытие облезет, обнажая что-то уродливое и странное, что-то, что никогда не ожидаешь найти в самом сердце некогда блестящего и вызывающего предвкушение игры бейсбольного мяча».

Написано впечатляюще, но не увлекательно, поскольку мы понятия не имеем, к чему относится определение «уродливое и странное» или что еще может иметь в виду автор, кроме смутного и неточно описанного состояния, которое собирается разорвать Сэма, как бейсбольный мяч. Метафоры выполняют свою работу, только когда мы точно знаем, на что они должны пролить свет. В противном случае, несмотря на то что в предложении будто бы сообщается что-то очень важное, мы откладываем книгу с мыслью: я уверен, это очень важно, но я не могу понять, что это. Мы ни на секунду не должны задумываться о том, чтобы расшифровать метафору. Она должна быть «доступна» целиком, то есть понята моментально, без остановок в процессе чтения. К тому же метафоры нужны для предоставления новой информации и свежих догадок, а не для того, чтобы просто иначе описать вещи, которые мы уже знаем, и не важно, насколько это будет поэтично.

3. Особенные воспоминания, которые ситуация вызывает у главного героя. Вот вам еще одно замечательное начало:

«В тот же момент, когда Сэм кинул в Холи старый вонючий бейсбольный мяч, он понял, что это было ошибкой. Если бы он только выучил урок, полученный во время незабываемой одиннадцатой подачи в лагере для трудных детей на озере Уиннатонка летом 1967 года, — но он, к сожалению, не выучил».

Тут мы думаем: постойте, а что за урок? Почему подача была незабываемой? Без подробностей — что именно все-таки случилось в 1967-м — мы не понимаем, чему должен был научиться Сэм, как это связано с событиями в настоящем и что это нам рассказывает о происходящем между Сэмом и Холли. Поскольку у читателя нет никаких прямых отсылок, лучшее, что он может предпринять, — что-нибудь выдумать. Это раздражает сильнее, чем кажется, потому что читатель уже не сможет узнать, прав он или нет. Еще хуже, раз уж шансы читателя вообразить себе подробности, которые писатель опустил, равны шансам выиграть в лотерею, он вообразит себе совсем не ту историю, которая подразумевалась автором.

4. Особенная реакция героя на важное событие. Давайте-ка еще немного понаблюдаем за Холи и Сэмом.

«Сэм боялся, что Холи заметит, что он опять преследует ее с бейсбольным мячом в кармане, и не только не оценит их сегодняшний ужин со спагетти, но и покажет судебное предписание о запрете их общения. Он очень сильно переживал, поэтому не заметил, что она остановилась завязать шнурок, и наткнулся на нее. Теперь она точно знала, что он за ней следит, никуда от этого не денешься.

На следующий день Сэм отправился на работу в надежде, что начальник будет в хорошем настроении, потому что Сэм хотел просить его о повышении...»