С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию

Почему это важно? Потому что весьма непросто поддерживать напряжение перед лицом неотвратимого конца. Даже легчайшее «может быть» очень помогает. Если ваша противоборствующая сила — роковая женщина, грубиян или киборг — истинное зло, то зачем их вообще показывать читателю? Они могли бы просто угрожать по телефону. Да и кто им ответит, если есть определитель номера? Ну а если у героя грипп, а Тед Банди появится с дымящейся тарелкой домашнего куриного бульона, тогда это совсем другое дело. Может, он больше не злой. А может, приправил суп мышьяком. Смысл в том, что этого мы не знаем. Здравствуй, напряжение!

Разнообразные противоречия удобны для нагнетания обстановки, потому что стравливание друг с другом двух противоположных желаний, фактов или истин обязательно порождает продолжительный конфликт. Это помогает читателю определить, чего он хочет, дает еще один ориентир, по которому он меряет, насколько продвинулся герой, а также четкое представление о природе конфликта. Поэтому удивительно, что писатели старательно изобретают оригинальные сюжетные ходы, которые сглаживают напряжение. А значит, пора бы уже открыть вам, почему один из самых популярных методов, который писатели используют для нагнетания обстановки, часто имеет обратный эффект.

МИФ: Чтобы зацепить читателя, нужно придержать информацию до главного разоблачения.

РЕАЛЬНОСТЬ: Придерживание информации лишает историю того, что цепляет читателя.

Для начала — что такое разоблачение? Разоблачение — это такой факт, который, всплывая наконец на поверхность, меняет (и таким образом объясняет) что-то, и часто этим «что-то» оказывается «все».

Главное разоблачение — это сюрприз, расположенный ближе к концу истории, который переворачивает значение всего, что происходило раньше. Это гудение Дарта Вейдера: «Я твой отец, Люк»; это Эвелин Малрей, которая признается Джеку Гиттесу: «Она моя сестра и моя дочь»; это Норман Бейтс в платье своей мертвой матери.

Подобные разоблачения шокируют, однако в тот момент, когда их слышим, мы охотно верим. Почему? Потому что мы всю дорогу не могли избавиться от ощущения, что от нас что-то скрывают, и активно пытались выяснить, что же именно. У нас получалось это сделать, потому что авторы постоянно подкидывали нам всяческие намеки. И хотя до сего момента история не казалась бессмысленной, в свете разоблачения она приобретает еще больше смысла.

Но не обманывайтесь на этот счет: разоблачение моментально принимается за правду только благодаря этим намекам. В противном случае мы имеем дело с тремя никуда не годными вариантами разоблачений: удобство, выдумка или совпадение. Это как читать детективный роман и на последней странице выяснить, что у героя, приговоренного к казни за преступление, которого он не совершал, есть злой брат-близнец и о его существовании до этого момента никто (думаю, что включая и автора) не подозревал.

Проблема таких книг в том, что, когда автор скрывает столько важной информации, мы не имеем понятия, что на самом деле происходит, и не можем этого выяснить. Или, еще хуже, даже не подозреваем, что там вообще что-то еще происходит, кроме того, что мы видим на бумаге. Например, однажды я читала рукопись в 500 страниц о Фреде, недобросовестном руководителе автомобильной компании, который вложил целое состояние в разработку новой модели машины, но накануне презентации выяснилось, что в конструкции автомобиля допущена серьезная неисправность. Скрыв эту информацию, Фред все равно запустил машину в производство, однако результат был неутешительным. Роман повествует о судебном разбирательстве над этой историей. До 450-й страницы сюрпризов не было. Потом выяснилось, что Фред с самого начала был объектом внимания ФБР. Кое-кто из близких, в том числе его любовница Салли, шпионили за ним все это время. Уверяю вас, ничто не предвещало подобного поворота, не было ни единого, даже самого малюсенького намека. Когда я поинтересовалась об этом у автора, он улыбнулся и сказал, что сделал это нарочно, придержав информацию для главного разоблачения в конце.

Сложность в том, что ни один читатель не стал бы дочитывать до этого момента. Почему? Потому что, стараясь удерживать читателя в неведении, автор лишил историю того, что является ее первостепенным источником напряжения. Вот так ирония! Задним числом перечислю, о чем автору следовало бы подумать:

Если мы не знаем, что в истории присутствует интрига, то интриги вообще нет.

Для того чтобы читатель получил удовольствие, переоценивая главные события в свете новой информации, которая придает им новое значение, необходимо соблюдать два непреложных правила: