С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию

Такое происходит постоянно. Вы только что тщательно продумали все препятствия на пути Стефани, вашей героини, с которыми она неплохо справляется, но вдруг понимает, что, если она хочет узнать всю правду о дяде Седрике, ей нужно спрятаться в крошечном чулане под лестницей, и неизвестно, сколько времени она там проведет. Все здорово, пока вы не вспомните, что во второй главе наделили Стефани клаустрофобией, из-за которой она не смогла прокатиться с племянницей по имени Бэки на злополучной подводной лодке в Диснейленде. И что теперь? Если вы проигнорируете тот факт, что у нее клаустрофобия, и все равно позволите ей просидеть целый вечер в забитом чулане, читатель тут же это заметит и не преминет написать вам на почту гневное письмо, коль скоро на дворе век цифровых технологий и большой сложности это не представляет. Но если вы вернетесь назад и заставите Стефани прокатиться с Бэки на той несчастной подводной лодке, это повлияет на все последующие события. Как же быть? В таком случае небольшое предчувствие оказывается очень полезным.

В какой-то момент между подводной прогулкой и сценой, где Стефани придется забраться в чулан, она может поразмышлять о том, что ей пора бы преодолеть свой страх замкнутого пространства. Всякий раз, когда ей нужно будет миновать тридцать лестничных пролетов, чтобы попасть в свой офис, она будет думать: «Фу-ты! Если бы этот лифт не был таким маленьким!» Таким образом, когда в итоге она залезет в чулан и затаится среди веников, швабр и пыльных ковров, сцена не испортит историю, а станет еще одним замечательно продуманным препятствием, и мы будем надеяться, что Стефани с ним справится.

Погодите, кажется, я что-то пропустил

Не стоит недооценивать ущерб, который способна причинить даже крохотная нелогичность. Например, мы знаем, что Ронда всем сердцем любит Тодда. На годовщину свадьбы она отправляется в магазин, чтобы купить продукты для романтического ужина, который собирается для него приготовить, и случайно видит, как Тодд целует таинственную незнакомку. Но вместо того чтобы рвать и метать, Ронда не придает этому особого значения. Однако читатель всполошился. Потому что Ронда ни с того ни с сего повела себя в несвойственной ей манере. Мы с ума сходим от желания позвонить писателю и узнать, что происходит.

Если бы мы это сделали, автор фыркнул бы в трубку и посоветовал сохранять спокойствие. У Ронды имеются очень веские (просто сейчас непонятные) причины так себя вести, о которых мы узнаем уже в следующем абзаце, если нам хватит терпения прочитать всего какую-то пару строк.

Кто же прав — писатель или читатель?

Читатель, разумеется: он прав всегда. И вот почему: для читателя в тот момент, когда Ронда видит, как Тодд милуется с другой девушкой, и никак на это не реагирует, история со скрежетом тормозит. Неожиданно возникает бессмыслица, которая выкидывает читателя из истории и возвращает его в реальность. Что же мы имеем в результате? В этот момент он перестает читать и начинает думать. Он думает, не пропустил ли что-нибудь важное. Может, у Тодда случился внезапный приступ амнезии? И даже если эта пауза продлится всего наносекунду, история замрет как вкопанная. Вот почему, даже если ответ написан в следующем предложении, проблемы он уже не решит. Да и как бы он ее решил? Все уже случилось.

Не допускайте такого.

Как заставить читателя поверить, что ваш герой на самом деле умеет летать

Для вашего героя нет ничего невозможного — он может летать, проходить сквозь стены или читать словарь задом наперед, — но вы должны рассказать о его талантах задолго до того, как их раскрытие станет единственной его возможностью сохранить лицо. Поэтому, если вы собираетесь расшатывать, ломать или пересматривать законы вселенной — законы укоренившиеся, то есть те, которые мы принимаем как должное, — вам нужно нас об этом предупредить. Это особенно важно, если вы ввязались в жанр фантастики, фэнтези или магического реализма. Вы, конечно, имеете полное право запустить своих героев в вымышленный вами мир, но это повышает ответственность — вы не только должны придумать логичные законы, по которым живет ваша вселенная, но и неукоснительно их придерживаться. Таким образом, если вы предсказываете какие-то перемены, читатель должен хорошо себе представлять, что именно изменится.

Так же следует поступить и в том случае, когда вы хотите, чтобы ваши герои отклонились от принятых норм. Мы знаем, что если не поели — испытываем голод, не попили — мучаемся от жажды, когда беспечно переходим дорогу — нас может сбить олух, который пишет в Twitter за рулем. В результате, когда ваш герой не соответствует нашим основным причинно-следственным ожиданиям, мы начинаем ворчать. У нас нет выбора; наш мозг по умолчанию использует свои знания о мире, чтобы проверить, насколько герои правдоподобны[179]. Нам не нравится, когда приходится спрашивать (мои извинения Шекспиру): «Эй, а разве, когда сбивает машина, кровь не идет?»