С первой фразы: Как увлечь читателя, используя когнитивную психологию

Получается, автору нужно спасти Барбару и при этом не обидеть Рональда. Поэтому Барбара поворачивается к начальнику со сдержанной улыбкой и мурлычет: «Не о чем беспокоиться, я сама могу за себя постоять. Конечно, с 2006 г., когда я еще работала снайпером в спецназе, я немного подрастеряла форму, но уверена, что до сих пор могу поразить движущуюся мишень, где бы она ни была в пределах полумили, да хоть бы и там, где вы сейчас стоите». И начинает копаться у себя в сумочке. У Рональда нет желания узнать, что она сейчас достанет – револьвер 38-го калибра или ключи от дома, так что он бросается к своему безопасному и внушительному «Хаммеру», запрыгивает внутрь и поспешно уезжает. Проблема решена.

Однако начиная с этого момента читатель будет ждать событий, которые заставят Барбару вытащить револьвер и спасти положение или признаться, что она ничего не знает о спецназе, – кажется, она вычитала это слово в одном из романов Тома Клэнси. Но это еще не весь ущерб, причиненный истории. Растущие ожидания, не имеющие ни малейшего отношения к повествованию, полностью переворачивают то, как мы толкуем все события, которые будут происходить.

Предположим, что история Барбары – это необременительный роман, где главная героиня пытается убедить Кайла, молодого врача-идеалиста, сердце которого она хочет покорить, что у нее нет интрижки с противным начальником Рональдом. Проблема в том, что, когда она упоминает о своем прошлом в спецназе, возникает совсем другая история. Куда более серьезная. Поскольку большую часть удовольствия мы получаем, пытаясь выяснить, что происходит, читатели сами начнут выдумывать возможное развитие событий, и вам нужно, чтобы их вариант продолжения имел хоть какое-то отношение к той истории, которую вы рассказываете. Вы же не хотите, чтобы читатель подумал: «Ого! Если Барбара в самом деле из спецназа, то почему она работает секретаршей в компании по производству удобрений, да еще на такого аморального типа, как Рональд? Они что, делают бомбы из удобрений? А этот ее парень, Кайл, не слишком ли старательно скрывает он свое прошлое? Да, он утверждает, что работает в организации „Врачи без границ“, но может, у него на стороне есть небольшой наркобизнес? Всякое бывает…» – и читатель уже отключился от вашего текста и погрузился в размышления, о которых вы и подумать не могли даже в самых смелых фантазиях.

Любая информация, которую вы добавляете в историю, – как капелька краски, упавшая в миску с чистой водой. Она растекается и окрашивает всю воду. Как и в жизни, новая информация заставляет нас переоценивать значение и эмоциональный вес прошлого и смотреть на будущее свежим взглядом{123}. В истории эта информация влияет на то, как мы истолковываем все происходящее (как мы воспринимаем каждую деталь), и вызывает особые ожидания по поводу того, что может случиться в следующих главах. История увлекательна для нас из-за ощущений, которые мы испытываем, когда устанавливаем подобные связи, поэтому хорошо, когда в ней есть что связывать. Когда связывать нечего, когда писатель неосознанно вводит новую информацию, которая не имеет никакого отношения к его задумке, история в голове у читателя движется в направлении, совершенно отличном от вашего. Поэтому, хотя писатель и может забыть, что Барбара вроде как из спецназа, сразу же после того, как уедет Рональд, читатель об этом не забудет. Именно это подтолкнуло Чехова написать Щукину: «Если в первой главе говорится, что на стене висит ружье, то во второй или третьей оно должно выстрелить. Если оно не будет стрелять, то нечего вешать его на стену»{124}.

Это как математика, только лучше

Необходимость всегда выстраивать причинно-следственные связи может напугать писателя. Как сохранить целостность? Как убедиться, что вы не сбили читателя с толку? Как говорит гарвардский профессор Дэниел Гилберт: «У всего есть причина и следствие»{125}, – так давайте попробуем преобразовать это в старое доброе и очень простенькое математическое уравнение.

Но для начала еще раз вспомним все, что мы уже знаем о законе причинно-следственных связей и о том, для чего они нужны в нашем повествовании. Каждая сцена должна:

• каким-то образом быть следствием «решения», принятого в предыдущей сцене;

• двигать историю вперед посредством реакции персонажей на происходящее;

• делать следующую сцену неизбежной;

• что-то нам сообщать о характерах персонажей, облегчая понимание мотивов, которые кроются за их действиями.