С.-Петербургъ: хроники иномирья. Венецианские зеркала

Неожиданно праздник был прерван страшным гулом, мне даже показалось, что происходит землетрясение и я начал оглядываться в поисках безопасного места. Жизнь на Восточных окраинах Российской империи научила меня правильному поведению во время землетрясения. На уровне рефлексов я выучил, что главное – это найти безопасное место, и чем быстрее найдешь его, тем больше шансов выжить. Поэтому при первых же признаках опасности головой нужно крутить быстро на все 360 градусов.

Приобретенные на востоке рефлексы меня и спасли, позволив увидеть причину гула и подземного толчка – обрушился второй этаж дома Зингера.

Дом Зингера, что стоит на углу Невского проспекта и Екатерининского канала, – это одно из самых загадочных строений в С.-Петербурге. Сначала тут был оперный дом, в котором давали комедийные представления и который любили посещать богатые господа в поисках любовных приключений с актрисками. Долго ли, коротко так продолжалось, но в 1749 году театр по невыясненным до сих пор причинам сгорел. На его месте власти построили трехэтажный особняк для духовника Екатерины II – протоиерея Ивана Панфилова. Отмаливал протоирей грехи прежних владельцев, отмаливал, да так и не отмолил. Вместо святости пришла коммерция. В 1840-х здание выкупил аптекарь Карл Имзен. По его распоряжению дом перестроили и добавили к нему еще один этаж. Часть помещений Имзен сдавал в аренду: в них располагались лавка, редакция газеты, книжный магазин. После смерти аптекаря Имзена, дом приобрела северо-американская компания «Зингер». Фирма выпускала швейные машины, к тому времени у нее уже было крупное производство в Подольске и 3000 магазинов по всей России. Американские негоцианты хотели построить в центре С.-Петербурга на заокеанский манер одиннадцатиэтажный небоскреб, несмотря на то, что по градостроительному регламенту нельзя строить дома выше Зимнего дворца. Денег на взятки потратили уйму, да все без толку. Чиновники деньги взяли, а разрешение на строительство небоскреба не дали. Объяснились тем фактом, что с деньгами на юге Франции хорошо, а вот на сибирской каторге – не очень. Однако ушлые американцы не сдались и нашли компромиссное решение – возвели декоративную угловую башню, которая вроде и соответствовала градостроительному регламенты, но в тоже время выделялась среди окружающих построек.

Как всегда, в критической ситуации – и это тоже результат опыта и тренировок – время замедлило свой бег. Я отчетливо увидел, как, подобно воде из порвавшегося шланга, брызнули наружу стекла вперемешку с кирпичами и ранили в кровь всех, кто находился рядом со зданием. А чуть позже, через долгие две-три секунды из пролома показался огромный черный Дракон!

Без раздумий я прыгнул в сторону подальше от Дракона. К несчастью, было скользко, и при приземлении я упал на бок.

Дракон неторопливо осмотрел желтыми глазами картину воцарившегося на Невском хаоса, оценил ситуацию и изверг прямо перед собой залп красного огня. Словно бумажные фигурки вспыхнули в его пламени первые жертвы.

К моему изумлению, крылатые валькирии, украшавшие в мирное время фасад здания, не стали сражаться с драконом. Они разом, как по команде, взлетели вверх и расположились вокруг башни, защищая главную ценность американских владельцев здания – огромный магический шар.

Дракон же вовсе не обратил внимание на дев-воительниц. Неспешно, словно был совсем один, дракон повел своей здоровенной рогатой башкой и повторил залп, испепелив всех, кто был правее него.

Я судорожно пытался встать, понимая, что стану следующей жертвой пламени. Однако, правая нога перестав мне подчиняться, как-то неестественно вывернулась и я опять упал.

Рогатая голова Дракона начала поворачиваться в мою сторону.

Неожиданно, кто-то сильным рывком за шиворот поднял меня на ноги. Это был Ксаверий Петкевич в своем истинном обличии.

– Беги! – прорычал мне волкодлак и вознамерился броситься на Дракона.

– Петкевич, мне не убежать. Спасайтесь сами, – попытался я уговорить своего пациента не делать смертельно опасных глупостей. Со взрослым, обретшим все свои атрибуты Драконом не справилась бы и целая стая волкодлаков, а уж одиночка и подавно был обречен.

Не имея возможности или нехотя убегать, мы стояли, поддерживая друг друга в десятке шагов от Дракона. Говорят, что в такие минуты люди вспоминают самое дорогое, что было в их жизни. Не знаю, о чем думал волкодлак, но я за одну долю секунды во всех деталях успел увидеть момент первой встречи с Алисой.

– Александр Стефанович, вы чай с пирожными будете? – спросила она и в мой мир вернулись краски.

Еще я успел подумать, что умереть, вспоминая любимую – это не самый плохой вариант. Еще, что смерть в драконьем пламени – это быстро. Еще, что у меня нет детей и наш род умрет вместе со мной. Мне стало грустно, то ли от того, что я подвел своих усатых предков, то ли от того, что больше не увижу Алису.

Дракон смотрел прямо на меня огромными желтыми глазами и чуть повел вниз и назад головой, как всегда, делают драконы перед огненным залпом.

Вот и все…