С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

Я очень привязался к этой птице. Я приехал в Южную Америку, чтобы насладиться экзотикой и пережить нечто неожиданное. Я достиг своей цели: в моей жизни случалось много приятных сюрпризов, и экзотики я видел столько, что хватит на жизнь нескольких человек. Я гулял с Хуаном Сальвадором по территории школы после работы, провел с ним много приятных вечеров на террасе с бокалом вина для себя и тарелкой с рыбешками для моего питомца. Я благодарен пингвину за ту радость, с какой он меня неизменно встречал.

Школьная жизнь – это повторяющаяся изо дня в день рутина. Хуан Сальвадор прекрасно справлялся с рутиной. Каждое утро он прихорашивался и аккуратно выглядел в течение дня. Клювом и лапами он тщательно проверял и укладывал каждое перышко, чтобы оно лежало именно так, как надо. Я уверен, что даже такой щеголь, как Эркюль Пуаро, с меньшей тщательностью и заботой расчесывал свои шикарные усы. Хуан Сальвадо быстро и аккуратно чистил перышки главным образом клювом, а те, которые клювом не доставал, приводил в порядок лапами. Иногда, когда я задавал пингвину вопрос, на который тот затруднялся ответить, он чесал голову лапой, как человек в задумчивости может чесать затылок рукой. Жизнь Хуана Сальвадора текла размеренно и спокойно: он гулял, плавал, чистил перышки и принимал своих обожателей и поклонников.

Приближались очередные длинные каникулы. Я снова собирался в путешествие и решил оставить пингвина у коллеги по имени Люк, который жил поблизости. Люк был женат, и у него был сын. Прежде я уже несколько раз ненадолго оставлял пингвина у Люка, чтобы не слишком обременять Марию. Я знал, что за Хуаном Сальвадором присмотрят и птице будет с кем пообщаться. В общем, когда уезжал, то был совершенно спокоен за пингвина. Хуан Сальвадор был под присмотром, а я мог со спокойной душой путешествовать в поисках приключений. Летняя жара Буэнос-Айреса, казалось, не особенно докучала пингвину, жившему на открытом воздухе в тени деревьев. С реки вечерами веяло прохладой, птица гуляла по свежей траве, плескалась в ванне и иногда совершала заплывы в бассейне вместе учениками или без них.

Во время моего пребывания в колледже заботиться о пингвине мне помогали многочисленные помощники среди учеников, а во время каникул за ним присматривали Мария или Люк. Жизнь в колледже, как я уже говорил, состояла из повторений и рутины. Случались запоминающиеся дни, но большая часть времени уходила на работу и проходила незаметно. Многие дни казались совершенно одинаковыми и сливались в один день. Хуан Сальвадор прекрасно освоился в такой обстановке. Точно так же, как и ученики школы, он не возражал против рутины.

Я очень хорошо помню то утро. Я предчувствовал то, что мне скажет Люк, еще до того, как он открыл рот. Я прочитал в его глазах, что он мне хотел сказать.

Я только что вернулся из поездки на юг провинции, где я жил у друзей. Хуан Сальвадор остался на попечении семьи Люка. Я вернулся вечером, и было слишком поздно для того, чтобы побеспокоить Люка и навестить птицу. На следующее утро я пошел в административное здание за почтой. И встретил там Люка.

– Прости меня, пожалуйста, – произнес Люк. Я крепко сжал зубы и молчал. Мое сердце учащенно забилось. – Пока тебя не было, все у него было в порядке, но два дня назад он перестал есть. Я не стал волноваться, решил, что он отказывается от еды из-за сильной жары… – Люк замолк и потом продолжил: – Я похоронил его в саду. Не знал, когда ты вернешься, и потом, было слишком жарко. Прости меня.

Я кивнул. Считается, что англичанин всегда должен быть невозмутимым. Кроме того, меня воспитали с мыслью, что жизнь домашних животных рано или поздно подходит к концу. Я был реалистом. Однако в душе у меня что-то оборвалось.

– Спасибо за все, что ты сделал. Уверен, ты все сделал правильно, – выдавил я из себя, стараясь не выказывать своих чувств. Случилось то, чего я больше всего боялся. Он скоропостижно умер, и меня не было рядом.

Я должен был собраться с мыслями. Мне не хотелось никого видеть. Я вернулся в свою квартиру окольным путем через поля для регби, чтобы никого не встретить на своем пути.

Я медленно поднялся по лестнице и через окошко в двери посмотрел на террасу и реку, которая была с нее видна.

Каждый раз, когда я раньше подходил к двери террасы, я слышал топот лап пингвина, который в возбуждении бегал, радуясь моему возвращению. Эти звуки стали частью моей жизни точно так же, как звонки, отмеряющие школьные занятия, или перезвоны небольшого колокола, звавшего нас на церковную службу. Теперь меня встречала тишина. Ребята, которые приносили пингвину рыбу или приходили с ним пообщаться, больше не будут стучать в мою дверь. Я больше не услышу на террасе разговоры и веселый смех.