С понтификами по белу свету. Записки участника папского пресс-пула

Он так и не привык к осторожности в отношениях с прессой. Однажды, придя к нам в третий салон самолета по пути в Камерун (2010 год) и отвечая на вопросы коллег, заботливо собранные и отредактированные его пресс-секретарем падре Федерико Ломбарди, главой службы печати Святого престола и директором Ватиканского радио, Бенедикт ХVI впервые в истории папства употребил слово «презервативы». Он осудил практику их применения в качестве профилактики СПИДа, широко распространяющегося на Африканском континенте. В результате – очередной скандал, и едва не сорвался долгожданный папский визит на Черный континент.

Или другой, более ранний, пример. В ходе второй (после Кёльна) официальной поездки на родину, в Баварию, журналисты пула откровенно скучали: уж очень «домашними» казались нам папские речи на немецком языке, обращенные к соотечественникам. Утром в отеле Мюнхена за завтраком все изучали полученные в 6:00 (под строгое эмбарго до момента произнесения) тексты речей предстоящего дня. Ничего особенного и нового, обычные прописные истины.

И вдруг один из итальянских коллег обращает внимание на содержание лекции, которую профессор Ратцингер должен был прочитать в этот день перед аспирантами и преподавателями католического университета в городе Регенсбурге, где он когда-то был ректором.

Там содержался пассаж, посвященный проблеме отношений христианства и ислама, в котором высокопоставленный лектор совершил экскурс в историю и привел различные мнения о мусульманской религии, в том числе высказывание одного из византийских средневековых императоров из династии Палеологов, обвинявшего ислам в излишней агрессивности.

Я тоже посмотрел и увидел в его лекции буквально следующее: еще византийский император XIV века Мануил II говорил о том, что Мухаммед принес миру лишь «нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал»! Дальше шла антитеза: дескать, времена изменились, надо учиться толерантности, искать общий язык… Но это было уже неважно – Папа Римский высказался об агрессивной сущности ислама!

Итальянские коллеги торжествующе переглянулись и схватились за мобильные телефоны. «Сенсационное» заявление было передано в редакции (под эмбарго, разумеется!). На следующий день, в четверг, две ведущие итальянские газеты вынесли «оскорбительные» слова Папы на первые полосы в заголовки, а уже в пятницу почти во всех мечетях мира фанатичные мусульманские активисты с остервенением жгли портреты Папы Ратцингера!

Можно сказать, что Папа Бенедикт поехал в Турцию в ноябре 2006 года отмаливать заявления, которые были восприняты как антиисламские. Это был очень широкий жест лояльности и примирения. Визит этот Папа выбрал не случайно, и не только чтобы посетить собор Святой Софии, но прийти и в Голубую мечеть, одну из важнейших в Стамбуле, и сотворить там смиренную молитву. Он даже снял обувь (что было нелегко). Но, несмотря на этот жест, Бенедикт вошел в историю как Папа, который «оскорбил ислам», что абсолютно не соответствует действительности; он не только не хотел обидеть мусульманский мир, и из текста это не следовало, это была лишь, как говорится, «цитата по истории вопроса».

Турецкий визит Папы Ратцингера также интересен тем, что Папа открыл и благословил памятник одному из своих предшественников, Иоанну XXIII, выполнявшему обязанности папского нунция в Стамбуле.

У этой поездки была и уникальная паломническая составляющая: Бенедикт совершил поездку в Эфес, где посетил последний приют Богородицы.

Но помню и другие случаи, так сказать, с обратным эффектом. Одним из самых трудных зарубежных вояжей нового понтифика стал апостольский визит в Польшу (май 2006 г.), на родину своего великого патрона и предшественника. Там, между прочим, Папа Ратцингер за 5 дней демонстративно не произнес ни слова на немецком языке (понимая, что это не самая приятная «музыка» для поляков!), – говорил по-польски (и один раз, кажется, на встрече с дипкорпусом – по-французски). Он тогда же потребовал включить в маршрут поездки по стране посещение мемориала в Освенциме (хотя дважды побывал там в бытность кардиналом).

Мы приехали на автобусе в это про́клятое место, буквально подавляющее сознание своей сохранившейся до наших дней зловещей аурой смерти и насилия. В чудовищный ландшафт, состоявший из бараков и печей, окруженных колючей проволокой, вписали наспех сколоченную трибуну для прессы, покрыв ее брезентовым навесом – моросил мелкий дождь. Папский кортеж остановился у печально знаменитых ворот с надписью «Труд делает человека свободным». Бенедикт ХVI не захотел въезжать на машине на территорию лагеря. «Так делали нацистские бонзы», – заметил он.