С Повязкой на Глазах

Н. вместе со своей спутницей время от времени отпивали из стаканов кофе и что-то спокойно обсуждали. Вдруг девушка, обеими руками обхватив голову Н., будто это было какое-то ведро или бочонок, прильнула к его мясистому уху и начала что-то, широко при этом улыбаясь, шептать. Как только она ото льнула, Н. удивлённым взглядом окинул спутницу и диким рывком накинулся на её ладони, став безостановочно целовать их. Девушка, очевидно засмущалась и стала пытаться аккуратно выдернуть свои тонкие руки из его рта. Н. тем не менее её не отпускал и всё прикладывал тонкие пальцы девушки к своим толстым, широким губам.

Картина, увы, складывалась – господин Н., один из профессоров консерватории, не очень красивый, но, безусловно влиятельный, в тайне от своей супруги встречается с одной из своих молодых и завораживающе красивых учениц. Сама же ученица, видимо очарованная чем-то тем самым, что находят такие как она в мужчинах, годящихся им в отцы, всецело отдалась своему “профессору”. Дело по сути сделано – осталось лишь окончательно удостовериться в своих предположениях и сделать для заказчицы несколько фото.

Тем временем девушка всё же смогла вырвать из уст Н. свои тоненькие ручки и поместить их на чуть более привычное место. Сам Н. что-то оживлённо говорил ей и с его лица не сползала широкая улыбка. Вскоре он достал из своего потрёпанного, как и всё в нём, кожаного портфеля какие-то бумаги, ручку, и толстый, изрядно помятый конверт. Белые листы легли перед девушкой и, быстро пробежавшись по ним глазами, она изящным и лёгким движением руки подписала их. Господин Н. за подбородок поднял головку спутницы и, задержав свой взгляд на её глазах, впился в её маленький, розовый ротик своими толстыми, шершавыми губищами. По лицу Грина пробежала гримаса отвращения и он на секунду отвернулся. Н., отпустив девушку, огляделся вокруг и, вдруг снова приметив Грина, робко ткнул в его сторону пальцем. Последний смутился – это был крайне нехороший знак. Девушка, прищурясь, взглянула на Грина и опять что-то прошептала в мясистое ухо своего профессора. Они оба громко засмеялись и снова пристальным взглядом впились в Грина. Вдруг, Н. тяжело встал и, взяв в руки увесистый конверт, направился прямо к тёмному столику, за которым сидел Грин. По его спине пробежался холодок – так быть точно не должно. Он достал телефон и сделал вид будто активно в нём что-то ищет; записную книжечку закрыл и прикрыл рукой. Н. тяжелыми шагами приближался к Грину и в конце концов бухнулся на стул напротив. Грин взглянул на него и непонимающим тоном спросил: “Я могу вам чем-то помочь?” – “Думаю да, можете.” – ответил господин Н. с сильно заметной в тоне нервозностью. “В таком случае слушаю вас…”. “Вот конверт” – толстые пальцы Н. придвинули его к рукам Грина. “В нём записка. Я… мы знаем кто вы и зачем вы здесь, но не волнуйтесь, мы не собираемся вам угрожать, а лишь надеемся на вашу сговорчивость” – тяжело дыша выдавил из себя Н. и, достав из кармана клетчатый, слипшийся платок, протёр им свой лоб, уже успевший покрыться многочисленными капельками пота. Грин приоткрыл конверт – в нем и правда лежал кусочек бумаги, под которым находилась толстенная стопка денег, перевязанная зелёной резинкой. Господин Н. заглянул в глаза Грину и, робко и услужливо улыбнувшись, с усилием поднял тяжесть тела со стула и направился по направлению к своей спутнице. Выждав несколько секунд, Грин аккуратно вынул из пузатого конверта белый листочек, покрытый напечатанными на нём нотными станами. Развернув записку, он прочёл:

Дорогой мистер Грин,