С птицей на голове

Возвратились уже к вечеру, поужинали; надо было ложиться спать, а кровать в его комнате стояла только одна. Саша спросил у девушки: не полюбила ли она его.

— Я скажу, когда почувствую, — ответила Ася, и — постелили валетом. — Ты ложись, — добавила она, — а я почитаю в саду книжку.

— Уже темнеет, — заметил Саша. — Нет, это ты ложись, а я побуду пока во дворе.

— Нет, — сказала она. — Это ты должен первый заснуть.

— А если я не засну?

— Заснешь.

— А если я проснусь, — сказал он, — когда ты будешь ложиться?

— Я буду так ложиться, — сказала Ася, — что ты не проснешься.

В сарае была розетка. Саша подключил к ней удлинитель и вынес в сад настольную лампу. Ася осталась читать книжку, а он отправился домой спать. Ему приснилось, что в саду печь — бабушка топит ее, ступает в валенках по траве неслышно, и — Саша не услышал, как Ася пришла и легла рядом.

Утром собрались на улице соседи. Они ночью не спали, а наблюдали из окон, как Ася читала в саду под настольной лампой. Соседи знали, какая в сарае электропроводка, и боялись пожара. Папа молча выслушал их упреки, а когда соседи разошлись, спросил у Саши:

— Кто эта девица тебе, что ты привел ее сюда? Я не позволю, чтобы в моем доме… — и старик не находил слов для возмущения.

Тут Саша не выдержал:

— А кто тебе тетя Маша?

Папа заткнулся, не зная, что ответить, а тетя Маша шагнула в сторону — решила удалиться, но наступила на перегоревшую электрическую лампочку, что валялась под ногами вместе с консервными банками и рваными галошами. Лампочка чпокнула, и все оглянулись, а несчастная женщина покраснела — недовольная тем, что привлекла к себе внимание; тут же стояли грабли — она взяла их и смахнула осколки в сторону.

— Можно представить, — прошептала Саше девушка, — что твой папа подумал о нас, но самое ужасное, что и мы то же самое о них думаем. — И она добавила: — А ты пойди, милый, погуляй — там, где вчера; я же чувствую, знаю: ты хочешь побыть один, и — там не неволь себя… Я не буду скучать — лишь бы тебе было лучше.

Саша вернулся в сумерках. В саду настольная лампа освещала девушку. На лице у нее блестели слезы. Она плакала, не зная, что Саша ее видит, и он понял: нельзя ей помешать поплакать. Стараясь, чтобы не скрипнули ступеньки, он поднялся на крыльцо и тихонько притворил за собой дверь. Раздевшись, лег в постель, а когда пришла Ася, на этот раз проснулся и не смог больше уснуть — лежал рядом с девушкой, затаивая дыхание, и всю ночь промучился, боясь пошевелиться. Только под утро заснул и, если бы не гудение на улице, проспал бы до обеда, а так вскочил и выглянул в окно.

Автомобильный кран поднимал над деревьями железную будку с какой-то старой списанной машины, затем начал опускать ее во двор. Саша оделся и, выйдя из дому, поздоровался с дядей Васей. Тот работал начальником цеха на заводе и решил подарить им эту будку.

Сбежались соседи посмеяться над папой — зачем ему она, а Саша, догадываясь, что дядя Вася не знал, куда деть списанную будку, поинтересовался:

— Наверно, она мешала вам на заводе?

— Нет, — ответил дядя, — она простояла бы там до скончания века.

— У нас столько земли, — восхитился Саша с горечью, — что все эти будки могут дожидаться скончания века — и тут, и там…

Кран опустил будку посреди двора — и папа, и тетя Маша начали восторгаться, радоваться ей — с окошками, лесенкой и надписью: люди. Папа открыл дверь, чтобы соседи заглянули. Они поднялись по лесенке, изумляясь, а тетя объявила, что ей сейчас будет где хранить муку и крупу — в железную будку не заберутся мыши. Еще в ней привинчены были к полу скамейки.

— Из них, — решил Саша, — можно устроить кровать.

И он стал в этой будке спать. Все равно в мешках тети Маши завелись мыши. Саша, просыпаясь, слушал, как они попискивают, и думал о девушке, которая не могла его полюбить. Рано утром, когда Ася спала, он уезжал в город, но вечером спешил назад. Девушка ожидала его, и он был рад, что она его ждет. Так прошло лето, и наступила осень. В железной будке стало холодно спать, и Ася, когда отправились подальше на речку, наконец поцеловала его.

— Мне кажется: вот-вот уже, надо немножко подождать. — И вздохнула: — Как трудно ждать!

Назавтра Саша сел на велосипед и поехал по деревне. На лавочках сидели старики, и когда он, останавливаясь, спрашивал у них, где продаются дома, — показывали: и там, и там, и этот, и вот этот тоже. Дома продавались через один, и чем дальше Саша ехал, по другим деревням, — все больше там продавалось домов, и — земля там была зеленее, а небо голубее, чище, звонче; все становилось ярче — как в детстве; он будто въезжал назад, обратно, в свою жизнь, и — удивлялся; становилось все тише и тише — и солнышко грело сильнее. И когда Саша запел — навстречу попался босой мужичок. Саша спросил и у него про дома.

— Пошли, — мужичок нес в руках начищенные сапоги, — как раз я иду в ту сторону. Покажу.