С ружьем по лесам и болотам

— Подожди немного, вот выну сеть, тогда и перевезу, — ответил рыбак.

На вид ему было не более двадцати лет. Он был тонок и гибок. Выбрав из сетей рыбу и закинув их опять, рыбак направил лодку к берегу.

— Ну, здравствуйте! Не знаю, как вас зовут, папаша, а моя фамилия Алексеев, имя Александр, — и парень приветливо улыбнулся.

— Здравствуй, друг! С добрым уловом! Шестьдесят лет ношу фамилию Волгина, а на селе зовут меня Максимычем. А ты не охотник?

— Ружье есть, хожу иногда на охоту, да без собаки мало толку, — сказал Алексеев.

— Да, без собаки ты не охотник: рядом пройдешь мимо дичи и не заметишь. Что ж, поехали?

— Подождите, Максимыч, сейчас уху сварим. Видите, какая тут благодать: и ерши, и окуньки, и подлещики, а вот и судачок попался; лавровый лист с луком да перчик у меня есть: ухой угощу на славу! Остаетесь?

— Ладно, согласен!

За вкусной ухой они разговорились. А через несколько дней новые друзья уже шагали на охоту. Сеттер Волгина искал дичь. Зоркий глаз Максимыча все замечал.

— Смотри, Сашок, вот тетеревиные накопы, здесь тетерева «пурхались» в пыли и ночевали. Видишь уронили несколько перьев и оставили помет в виде тонких цилиндриков? А вот на мокром песке отпечатались следы куропаток. Они прилетали к реке на водопой. Вот заячья лежка. На рассвете, после ночной жировки, он устроился на дневку, но недавно его спугнула лисица. Видишь ее следы?

— Максимыч! Да откуда вы все это знаете?

— Смотреть надо, дружок, и все примечать. Ты думаешь, вон там на большом вязе сорока зря так беспокойно кричит? Нет, брат, она, наверно, заметила что-нибудь живое. Видишь, как она перелетает с дерева на дерево и смотрит вниз? Пойдем, поглядим, что она там нашла.

И оба охотника, подозвав собаку и осторожно крадучись за деревьями, начали подходить к сороке. Максимыч сделал знак Саше остановиться и спрятаться за дерево. И вдруг из кустов вышла лисица, неся пойманного на болоте селезня. Почуяв людей, она мгновенно скрылась в кустах.

— Видишь, Саша, о ком нам говорила сорока! А приходилось ли тебе весной слышать шипящие звуки «чуушии, чуушии»?

— Да слышал. Так токуют тетерева.

— Правильно! А почему они иногда вдруг сразу перестают токовать? Не знаешь? Вот почему: значит их кто-то спугнул. Об опасности любая птица предупреждает своих птенцов или собратьев особым криком. Беспокойно заквохчет тетерка, спасая выводок, резко закричит куропатка; жалобно запищит перепелка. Резкий, курлыкающий сигнал подает на болоте своей стае журавль-вожак, завидев человека или опасного зверя. Все это надо знать и понимать.

Незаметно в разговоре они подошли к кочковатому мокрому болоту. Шагая и прыгая с кочки на кочку, Максимыч быстро подвигался к его середине, где в травяной заросли прятались утки. Саша по неопытности сначала то и дело срывался с кочек и увязал в болоте, но потом и он, наловчившись, начал шагать по ним уверенно.

— Максимыч! Вон справа зеленая трава без кочек, там ведь лучше будет идти, — сказал Алексеев.

— Нет, Саша, туда не ходи, там трясина: попадешь в «окно» — засосет тебя, и не вылезешь.

Так старый охотник-следопыт в дружеской беседе поучал молодого.

Шли года. И вот однажды в воскресный июньский день началась война.

К Волгину забежал Алексеев и объявил:

— Максимыч! Я подал заявление — иду на фронт добровольцем.

* * *

Военная судьба забросила Алексеева в белорусские леса. Он стал партизаном.

Однажды его вызвал к себе командир.

— Завтра днем пройдет большой вражеский состав, — сказал он. — Надо пустить его под откос. Железнодорожная линия здесь усиленно охраняется немцами, подход к полотну будет труден и опасен. Потребуется вся твоя охотничья смекалка, чтобы незаметно проскользнуть мимо охраны. Сможешь ты это сделать?

— Думаю, что смогу, — ответил Алексеев.

Перед рассветом отряд партизан двинулся к железной дороге. Кто-то предложил подобраться к полотну оврагом. Но Алексеев взял направление на обширное топкое болото, считавшееся непроходимым и поэтому не охраняемое.

Отряд продвигался с большой осторожностью. Начинался рассвет.

— Как я и предполагал, немцы находятся в овраге, — тихо сказал Алексеев.

— А как вы это узнали?

— Сороки застрекотали там беспокойно: они увидели людей. А кто же может там быть, кроме фашистов?

Оставив большую часть партизан у оврага и условившись, что по крику зайца они откроют огонь, Алексеев с остальными пошел на болото, где, по его предположению, охраны не было.

Подойдя к высокому дереву, он быстро, как белка, взобрался до его средины и начал осматривать болото. Он заметил большую стаю журавлей. Несколько журавлей, распустив крылья, приседали, подпрыгивали, покачивали головами из стороны в сторону и подбегали друг к другу. В этих движениях птиц было много своеобразной грации.

— Немцев нет, — сказал Алексеев. — Иначе журавлей здесь не было бы. Для этих весенних танцев они выбирают безлюдные, самые глухие болота.

Самец-вожак заметил партизан и издал резкий предостерегающий крик. Танцы прекратились. Журавли на мгновенье застыли в неподвижных позах, а потом, пробежав несколько шагов, поднялись и улетели.