С. С. С. Р. (связано, спаено, схвачено, расплачено)

- Нет, тут как раз нормальный ход. Мне когда-то знакомый следак рассказывал, что если кого-нибудь где-нибудь убьют, то милиция перво-наперво под подозрение родню берет.

- Ага! Особенно зятя!

- Если тещу грохнут, то да. А если супру-гу или супру-га, то сразу берут за жабры овдовевшую половину. А потом знаешь, за кого принимаются?

- Не имею счастья знать. Под судом и следствием не состоял, в подозреваемых не числился.

- За свидетелей! А почему? Потому как особливо хитрые преступники, когда удрать подальше не получается, прикидываются посторонними свидетелями. И очень даже, знаешь, живо излагают насчет подозрительного гражданина средних лет, среднего роста с бельмом на левом глазу и хромотой на правую ногу. Вот я под эту раздачу и попал.

Окончательно сбитый с толку Калиныч повернулся и шагнул к двери, как вдруг дернулся и сделал «кру-гом» через левое плечо, как на строевом плацу:

- Федорин! А ты что в «промзоне» делал? Жену выслеживал или тещу подстерегал - с ломиком или лопатой?

- Да нет, я исландский мох искал.

- Чего-о-о?

- Исландский мох. Супруге для каких-то там то ли примочек, то ли промываний. Совсем задолбала: найди да принеси. А эта зараза только на дубах с северной стороны растет. А где у нас в Матюганске дубы? Только в «промзоне» и остались.

- Да, помню, там еще когда-то роща такая красивая была.

- Была да сплыла. Торчит пять штук недорезанных. Другого места не было - завод воткнуть… Ну да ладно. Не дошел я до этого… растения. Только в пролом сунулся, а там уже милиции да прокуратуры - за фауной флоры не видно. А там знакомый следак узнал и сразу за душу: «Кто из наших тебе служебную информацию слил, признавайся!». Еле выкрутился.

- Повезло тебе, ничего не скажешь. А насчет бутылки с отпечатками - это ты сам видел или милицейский приятель просветил?

- Приятель. Может, с перепугу, а может - цель какая-то имелась.

- Фамилии называл? Хотя бы одну?

- Шеф, позвольте шараду?

- Валяй, поручик Ржевский!

- Фамилию он, конечно, не назвал. Но намек сделал. Вот вы с замом по городских фуршетах чаще меня отмечаетесь.

- Ну, так я же по должности.

- Да бога ради! Я не о том. Припомни, «Половецкая» всегда на столах стоит?

- Тут и вспоминать нечего! В обязательном порядке! Даже в отсутствие Вениамина Елисеевича - как один из символов края.

- А теперь второй вопрос шарады: этот самый жидкий символ кто-нибудь из постоянно присутствующих до дна допивает?

- Вопрос, конечно, интересный… но не особо сложный! Есть один такой, не только допивает, но и требует повторную порцию этого же пойла… то есть, я хотел сказать - напитка. Высшая форма, понимаешь, подхалимажа. У остальных на это здоровья не хватает. А может, какие-то специальные таблетки принимает перед каждым возлиянием. Ладно, давай третий вопрос.

- Извольте, шеф. Бутылка из-под «Половецкой» на месте преступления валялась уже полностью опорожненной. Исходя из цены продукта, пил явно не бомж, а человек состоятельный. Это раз. А во-вторых - настолько уважающий своего шефа, что иного возбудителя, даже перед убийством, не потребляет. Условный рефлекс собачки Павлова.

Шеф неожиданно оживился и снисходительно похлопал Федорина по плечу:

- Агата Кристи из тебя - как из меня Алла Пугачова. Этому человеку «Половецкую» ящиками прямо с завода доставляют. И что характерно - совершенно бесплатно. Так сказать, в порядке «представительских». А на халяву, как ты знаешь, и «Половецкая» медом покажется.

- Согласен. Но этот факт не отрицает моего предположения, а только подтверждает его. Ты уже понял, чьи отпечатки, скорее всего, на бутылке?

- Неужто Сенатский? Ай да щучий сын! Ай да чистюля, ай да правдолюб! И прочая, и прочая, и прочая… Теперь понятно, почему с тобой менты разоткровенничались.

- Естественно. Простому следаку, которых у нас в городе навалом, против доверенного лица Вениамина Елисеевича идти - это все равно, что с танком бодаться. А вот шеф самой популярной и самой независимой газеты Юга России очень даже сможет прямо и без обиняков задать всесильному помощнику сенатора пару-тройку нелицеприятных вопросов. Я прав?

- Правдоподобно. Ладно, рискнем пощупать сильных мира сего. Суши сухари, Федорин. Если Сенатский скажет, что все это - ложь, трындеж и подлая провокация, то я тебя прикрывать не стану.

- И на том спасибо, шеф. А насчет кто кому в капезе будет передачи носить, это мы потом разберемся.

- И все-таки, Федорин, что-то ты не договариваешь. Ну ладно, я пока к Сенатскому, чтобы, так сказать, по горячим следам, а там видно будет. Остаешься за меня… и за всех.

Отправляясь на встречу с высокопоставленным подозреваемым, Калиныч хорохорился и пытался шутить:

- Или мы вставим фитиль всем коллегам - от Питера до самой дальней гавани Союза - или сушите шефу сухари и покупайте в складчину махорку.

Однако, вопреки ожиданиям, Калиныч возвратился в редакцию довольно быстро и, что самое главное, не под конвоем. И вместо вызвать Федорина к себе сам зашел к нему в отдел, уселся напротив и озадаченно констатировал:

- Не пойму: то ли мне действительно пора стреляться, то ли я конченый дурак.