С/с. Том 15

— Может быть, все же что-то есть в словах Богля, — продолжал Анзел. — Не мог ли он где-то сделать ошибку?

— Привет! Уже двое! — воскликнула Мира. — Бог мой! Принесите смирительные рубашки, пока эти ребята не стали буйными!

Я в тревоге посмотрел на Анзела.

— Что вы хотите этим сказать?

Прежде чем он успел ответить, нарушив тишину вечера, на площадь влетела большая группа всадников.

— Кто это? — спросила Мира, оглядываясь через плечо на маячивших в темноте всадников.

Я в тревоге выпрямился. Один из всадников был несуразно толст и высокого роста. Для меня этого было достаточно.

— Быстро, Док, — прошептал я. — Вызови по телефону федеральную полицию. Эти парни — бандиты!

Анзел буквально окостенел от страха.

— Вы это точно знаете? — произнес он с видом загнанного кролика.

— Хорошо, хорошо, оставайтесь на месте. Они нас все равно уже заметили.

Мира бросила на меня быстрый взгляд.

— О чем это вы там толкуете?

— Все о том же, милая, о зарядах, — сказал я с нотками тревоги в голосе.

От группы примерно в шестнадцать человек отделились трое и направились к веранде, где сидели мы. Остальные спешились. Одним из этих троих был здоровенный толстяк. Он шел впереди. Когда он начал подниматься на веранду, ступеньки жалобно заскрипели. Старый знакомый, тот самый громила, которого мы встретили во время поездки в горы. Он остановился в круге света, отбрасываемого лампой, пристально оглядел нас и злорадно ухмыльнулся. Его особое внимание привлекла Мира.

Вытащив носовой платок, он высморкался, глядя на девушку как-то подозрительно оценивающе. Та, в свою очередь, смерила толстяка презрительным взглядом, нимало, казалось, не испугавшись.

— Мы уже виделись однажды с этим толстяком, — прокомментировала она встречу.

Здоровяк подошел еще ближе. Его спутники остались в тени.

Богль, чувствуя напряженность атмосферы, решил обнаружить свое присутствие.

— Ищешь кого-нибудь, старина?

Толстяк опустил руку в карман.

— Хочу показать вам кое-что интересное, — проговорил он. — Куда же это я его задевал?

— Может быть, оно в вашем пузе? — язвительно произнесла Мира, закуривая сигарету и бросая спичку в темноту.

Я взял девушку за руку.

— Нельзя ли помолчать, — попросил я девушку. — Сейчас не время для болтовни.

Толстяк вытащил сложенную газету и принялся ее разворачивать неуклюжими пальцами. Он посмотрел в газету, перевел взгляд на Миру, и его лицо буквально просияло. Это не понравилось мне. Встреча со змеей неприятна сама по себе, но если эта змея еще и улыбается, это уже никуда не годится.

— Да, — сказал он. — Это здесь. Очень интересно. Действительно очень интересно!

— Ему, кажется, доставляет огромное удовольствие разговаривать с самим собой, — Мира зевнула. — Это становится скучным. Что, если пойти спать?

— Это, конечно, замечательная идея, но между тем монолог этого толстяка вас вскоре весьма заинтересует, — сказал я. — Так что не лучше ли посидеть еще немного.

Богль уставился на толстяка, моргая и бормоча что-то нечленораздельное. Потом расправил мощные плечи и попытался внести ясность в щекотливое положение, в котором мы оказались:

— Так все же, кто вы?

— Я — Пабло, — напыщенно произнес он, украдкой глядя на Миру. — Вы чужаки в этой стране, раз не слышали обо мне.

Анзел ошеломленно уставился на верзилу.

— Пабло? — повторила Мира. — Это вроде какое-то приспособление для массажа груди?

Толстяк снова улыбнулся.

— Маленький старик слышал обо мне. Не так ли, сеньор?

Некоторое время он ждал ответа, и тогда Анзел прошептал:

— Да.

— Тогда скажите своим друзьям, кто я, — продолжил Пабло. — Скажите им, что Панно Вилья и Сапата кончили там, где начинаю я. Не упустите шанс поведать о той власти, которой я пользуюсь в горах, о людях, погибших там. Особо отметьте моих парней: какой это порох! Где же твой язык, старик?

Анзел смотрел на нас в полном смятении. Я разделял его чувства: многое и мне было известно о назвавшем себя бандите.

— Если Сэмюэль сыграет нам на своей гармошке, мы сможем устроить этому толстяку официальную встречу, — улыбаясь, сказала Мира. — Все вплоть до поднятия флагов и здравиц в честь нашего большого друга. А затем все разойдемся по своим кроваткам.

У меня крепло убеждение, что Мира своими остроумными замечаниями накличет на нас серьезные неприятности.

Пабло невозмутимо игрался своим носовым платком.

— Мира Шамвей… ведь вас так зовут, не так ли?

— Наконец-то известность, — немного удивленно произнесла Мира. — Ну а вы доктор Левингстон?

— А вы сеньор Росс Милан?

Богль поднялся на ноги.

— Я — Сэм Богль, — заявил он. — Рад встрече с вами.

— Не разевай пасть, собака, или я ее тебе сейчас закрою! — Глаза Пабло сверлили Богля, как буравчики.

— Но, я хотел…

Ударом по ноге я заставил его замолчать.

Пабло, крадучись, подошел к столу, взял стул и уселся рядом с Мирой. Для человека его комплекции он двигался удивительно легко.

Мира отодвинулась от толстяка.