С/с. Том 16

— Это мы еще увидим. А раз мы об этом заговорили, сколько денег ты собираешься мне оставить?

— Я все ждал, когда же ты мне задашь этот вопрос. Думаю, что две тысячи в год тебе будет достаточно.

Другой возможности не представится, подумала она, и спросила:

— Две тысячи после того, что я для тебя сделала? Хочу больше. Я хочу много больше. Кому еще тебе оставлять деньги? Если бы не я, тебе не удалось бы закончить свою драгоценную работу. Разве это для тебя не самое главное? Я хочу пять тысяч.

— Не будь ребенком.

— Я хочу их и получу.

Он с презрением посмотрел на нее.

— Тебе никогда не приходило в голову, Джуди, что я мог бы с легкостью от тебя избавиться?

Весь ее гнев мгновенно угас, подобно огоньку задутой спички.

— Испугалась? — продолжал он. — Когда человек совершает одно убийство, второе его уже не пугает. Что для меня легче и проще, чем свернуть твою поганую шейку?

Она попятилась.

— И порой, Джуди, мне кажется, что подобная процедура доставила бы мне массу удовольствия. К несчастью, по своей натуре я не убийца. Ты не можешь этому поверить, но я жалею, что так поступил с Бланш. Она уже ничего для меня не значила. И заслужила смерть, но не из моих рук. Пока живу, я буду сожалеть о ее смерти. Единственное, что имеет значение в этой жизни, спокойная совесть. Этого у меня нет, и у тебя тоже. И не смотри так испуганно, ты в полной безопасности. Я не хочу, чтобы на мне лежала еще и твоя смерть, и кроме того, я не хочу до тебя дотрагиваться. Чем больше я на тебя смотрю, тем больше понимаю, какая ты скверная женщина.

— Это мы еще посмотрим, — с яростью бросила Джуди. — Ты об этом пожалеешь. Обязательно пожалеешь…

Уэсли рассмеялся.

Глава 3

Бентон сидел в баре дешевого кабака неподалеку от станции Чаринг-кросс. Он потягивал виски и рассматривал поверхность своего столика. В глазах его застыло мрачное, горькое выражение, худое тело вздрагивало. Я конченый человек, твердил он себе. Он говорил себе две последние недели, что самым лучшим выходом для него было бы застрелиться, но знал, что у него не хватит смелости ни застрелиться, ни встретиться лицом к лицу со своими кредиторами. Он был подобен человеку, стоящему на высоко натянутом канате, которого вдруг оставила смелость и который знает, что стоит ему только пошевелиться, как он упадет. Он решил скрыться и ничего не предпринимать до тех пор, пока не случится что-то, что вынудит его к действиям. Он оставил свою квартиру и в течение нескольких последних дней блуждал по улицам, ночуя каждый раз в новом отеле. В кармане у него было 35 фунтов, и, когда они кончатся, он останется ни с чем. Он задолжал много денег, даже не был уверен в точной сумме, но примерно она должна была составлять что-то около 20 тысяч фунтов. Если кредиторы доберутся до него, то объявят его банкротом. Этот позор висел над ним дамокловым мечом. Ему пришлось отказаться от клуба. С тех пор как отец записал его членом этого клуба, он с волнением приходил сюда, испытывая чувство гордости, минуя величественный портал и входя в просторные тихие комнаты… Он яростно цеплялся за традиции, зная, что больше у него ничего нет. Его школа, его клуб, его квартира и отец-генерал — это все, что было у него за душой. Они значили для него больше, чем что-либо другое. Они и, конечно, Бланш. Теперь он потерял все, и его ненависть сконцентрировалась на Уэсли.

Бентон не был жестоким человеком. В нем не было той искры, которая могла вспыхнуть жаждой убийства. Его ненависть была злобным и мстительным, но не кровожадным чувством, и, сидя в грязном кабаке, он мучительно думал, как отплатить своему обидчику той же монетой. Ему и в голову не приходило воспользоваться физическим недостатком Уэсли. Слепому легко нанести увечье, даже убить его, но такое может принести лишь минутное удовлетворение. А Бентону хотелось чего-то более материального. Чтобы Уэсли страдал, как страдает он.

Бентон смахнул с черного пальто несколько пылинок. Этот жест был бессознательным, но это придало мыслям другое направление. Теперь он мог думать о чем-то еще, кроме Уэсли. Хотя он и жил в маленьких, дурных отелях, имея в своем распоряжении одну смену белья, ему еще удавалось поддерживать свою изысканную элегантность, и каждое утро он, поеживаясь, погружался в холодную ванну. Несчастья не отучили его от прежних привычек.

Он допил виски и, слегка пошатываясь, направился к бару за новой порцией. Девушка в красной шляпке и грязном плаще поймала его взгляд и улыбнулась. Она была высокая, с большим бюстом и крупными бедрами, и на мгновение захватила внимание Бентона, вызвав огонек желания. Но потом он увидел ее запачканные руки, полоску грязи вокруг шеи, услышал слабый кислый запах от ее волос, когда подошел поближе, и невольно содрогнулся при мысли, что мог ее захотеть.

Он вернулся за свой столик, сел, выпил половину порции виски и аккуратно поставил стакан. Затем вытащил из кармана сигарету.

— Я тоже выкурю одну, если у вас есть лишняя, — сказала девушка в красной шляпке, подходя поближе.