С/с. Том 16

— Мисс Колеман, это очень важно. Я хочу, чтобы вы хорошо подумали, прежде чем ответить на следующий вопрос. Вы знаете, что мисс Арно была убита. Она была убита девятого числа чуть позже семи вечера, так раз в то время, когда вы были там. Мы думаем, что вы могли видеть убийцу. Вы абсолютно уверены, что не видели никого, кроме привратника и мисс Арно?

Длинная пауза. Он заметил, что она вся дрожит под пледом, и ее руки сжались в кулачки.

— Да, — наконец, сказала она.

— Это значит, что вы никого не видели?

— Я никого не видела.

Конрад смотрел вниз на свои руки и думал. Если бы она посмотрела ему в лицо, когда сказала, что никого не видела, он тотчас же поверил бы ей, но то, что она не хотела встречаться с ним взглядом, заставляло его сомневаться в том, что она говорила правду. Он изучающе смотрел на нее. Она продолжала смотреть на плед. Ее руки все еще были сжаты в кулачки.

— Вы приезжали к мисс Арно на машине? — спросил он спокойно.

Она испуганно подняла глаза, ожидая подвоха.

— Я пришла пешком.

— Довольно далеко. Там, пожалуй, мили три от бульвара?

Она вспыхнула.

— Я люблю ходить пешком.

— Видели ли вы кого-нибудь, когда возвращались из Тупика? Кого-нибудь в машине?

— Нет.

— И все же именно этой дорогой должен был приехать убийца. — терпеливо объяснил он. — Другой дороги до Тупика нет. Странно, что находились там в то время, когда было совершено убийство, и все же никого не видели.

Она ничего не сказала, но побледнела еще больше и с нетерпением посмотрела на дверь, как будто надеялась, что кто-нибудь войдет, чтобы прервать допрос. Несмотря на растущее убеждение, что она не говорит правды, Конрад чувствовал к ней жалость и с трудом заставил себя продолжить допрос.

— Когда вы разговаривали с мисс Арно, дала ли она вам повод подумать, что она кого-нибудь ждет? — спросил он.

Он увидел, как напряжение девушки возросло и дрожь стала сильнее.

— Я ничего не знаю об этом, — сказала она сдавленно. — Пожалуйста, прекратите задавать мне вопросы. Я плохо себя чувствую. Я хочу домой.

— Хорошо, мисс Колеман, — сказал Конрад и улыбнулся. — Извините за беспокойство. Вам следует немного поспать. Поговорим об этом завтра.

— Но я не хочу об этом говорить! — закричала она. — Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Я не хочу спать! Я хочу домой!

— Боюсь, что вам все же придется остаться здесь до завтра, — сказал Конрад как можно мягче. — Один из бандитов, которые пытались вас убить, все еще на свободе. Мы не можем отпустить вас, пока он не будет пойман.

— Но он не тронет меня, — выпалила она, поднимаясь. — Он сказал, что не тронет меня, и я ему верю. Это не оправдание, чтобы держать меня здесь! Я не собираюсь здесь оставаться! Вы не можете меня здесь держать! — ее голос поднялся до истерического визга.

Конрад поднялся, слегка встревоженный диким, загнанным выражением ее глаз. Дверь открылась, и быстро вошла сиделка.

— Может, вы лучше оставите ее со мной? — сказала она, пересекая комнату.

Фрэнсис скинула плед и попыталась встать на ноги.

— Я не останусь здесь! Вы не можете заставить меня остаться! — дико закричала она и сделала несколько шагов по направлению к двери.

Конрад увидел, что в ее лице вдруг не осталось ни кровинки, глаза закатились. Он бросился вперед и поймал ее в тот момент, когда она в обмороке падала на пол.

Салун Сэма на набережной был старомодной забегаловкой, которую часто посещали докеры, моряки и проститутки. В длинном, с низенькими потолками помещении были укромные комнатки, где клиенты Сэма могли разговаривать и пить без опасения, что их увидят или потревожат. Другая сторона помещения была отведена под длинную С-образную стойку, которая сверкала зеркалами и рекламой.

Пит Вайнер сидел в последней комнатке в дальнем конце помещения, откуда мог наблюдать за вращающейся дверью. Бутылка виски и рюмка стояли перед ним, пепельница была доверху наполнена окурками, указывая на время, которое он провел здесь.

Он испытывал холод, страх и тошноту. Он уже сожалел о том, что сделал. В компании с Фрэнсис он был достаточно храбрым, но теперь он был наедине сам с собой, и холод ужаса медленно подкрадывался к нему. Он знал, что указание относительно его уже есть, и улицы смертельно опасны. Но что делать? Денег было мало. Он подумал о пятистах долларах, которые остались в его комнате. Но он не осмелится туда вернуться. Это первое место, куда они пойдут, а один из них будет его там поджидать. Он вытащил из кармана брюк несколько скомканных бумажек и сосчитал их. Набралось пятнадцать долларов и несколько центов. Машины нет, за вокзалом будут наблюдать. Если бы он знал какое-нибудь место, где молено было бы отсидеться несколько дней! Но без денег он был беспомощен.