С/с. Том 28

— Опять большой день, мистер Фергюсон, — продолжал Маззо. — Вы снова едете в офис. Наденьте маску и будьте готовы.

И он вышел.

За четыре часа, что я просидел в кресле, я о многом передумал. Обещание Лоретты уплатить мне два миллиона долларов было пустым звуком. Я был в этом уверен точно так же, как и в том, что являлся пленником в этом доме. Она мне ничего не заплатит.

Я подошел к окну и посмотрел вниз, на просторы идеальной лужайки. Вокруг нее расхаживали две тени. Тогда я прошел к окну в спальне и посмотрел на плавательный бассейн. Возле него стояли еще две фигуры.

Я был пленником, содержащимся под неусыпным контролем. Вернувшись в гостиную, я напрасно ломал себе голову, как сбежать отсюда…

Сейчас, сидя с чашкой прекрасного кофе в руке, я раздумывал над тем, что пришло мне в голову, когда я уловил намек на насмешку в голосе Маззо.

Разве я мог быть УВЕРЕН, что ежедневно на мой счет переводится по тысяче долларов в Чейзовский национальный банк? Достав из кармана кредитный чек, я принялся его рассматривать.

Он гласил, что одна тысяча долларов была внесена на счет 445990, принадлежащий мистеру Джерри Стивенсу.

Я отлично помнил по прошлой своей практике, что когда я вносил в банк наличные, мне вручали кредитный чек, подписанный и скрепленный печатью. На этом чеке подпись имелась, а печати не было.

Возможно, я тревожился напрасно, но мне необходимо было знать правду. Если полученные мной шесть кредитный чеков были подделкой, значит, я недолго останусь в живых…

Я должен был знать!

Я. пойду в офис. Прекрасно! Я подумал о Соне Мелколм. Она, возможно, поможет мне найти ответ на эту загадку.

Я прошел к столу, нашел листок бумаги и написал: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

Запросите Чейзовский национальный банк, Симор стрит, Сан-Франциско, имеется ли у них счет 445990 на имя Джерри Стивенса. Если есть, кивните головой, если нет, покачайте головой, но ничего не говорите.

Я поставил внизу подпись Джона Меррилла Фергюсона, сложил записку узенькой полосочкой и подсунул ее под браслет моих часов.

Теперь я уже думал о том, как на это прореагирует Соня? Маззо будет наблюдать. Когда я дам ей эту записочку, сохранит ли она хладнокровие? Я решил, что да. В этой женщине было что-то внушающее мне уверенность. Она была далеко не глупенькой секретаршей.

Я прошел в ванную и надел маску.

Отправившись в офис Фергюсона, я, Дюрант и Маззо прошли через те же самые препятствия, что и накануне. Газетчики все еще пытались со мной заговорить, фоторепортеры включали свои вспышки, телохранители отталкивали их в стороны.

У Дюранта был необычайно мрачный вид. За всю посадку он не произнес ни слова. Он изучал один документ за другим. Мне тоже не о чем было с ним разговаривать.

В огромном офисе он взмахом руки приказал мне сесть.

— У меня имеются бумаги вам для подписи. Обождите.

И он вышел.

Маззо сел вдали от стала, скрестил ноги и подмигнул мне.

— Вот я все думаю, что эти люди делают с такой кучей бумаг? — сказал он.

— Без бумаг они умерли бы от голода…

— Да-а… Полагаю, что так оно и есть.

Вошла Соня Мелколм с кипой папок.

— Доброе утро, мистер Фергюсон.

Я наблюдал, как она пересекает комнату, я сравнивал ее с Лореттой. Какая разница! Как женщины отличаются одна от другой!

Я вытащил полосочку бумаги из-под браслета, пока она раскладывала папки на столе.

— Это все на подпись, мистер Фергюсон.

Я бросил быстрый взгляд на Маззо, который зевал со скучающим видом.

— Благодарю вас, мисс Мелколм, — сказал я.

Потом я поднялся с места, обошел вокруг стола, повернувшись спиной к Маззо, и сунул ей в руку записку, внимательно глядя в ее темно-карие глаза.

Ее пальцы сомкнулись, записка исчезла. Никакой реакции! Ни испуга, ни удивления. Я не мог пожелать лучшего.

— Когда вы будете готовы, мистер Фергюсон, позвоните, пожалуйста.

И она вышла.

Я почувствовал такое облегчение; что мог бы запеть. Я поставил на нее и не ошибся!

Маззо подошел к письменному столу, придвинул стул, достал лист плотной бумаги и сказал:

— О'кей, мистер Фергюсон, приступим!

Он открыл одну из папок, вытащил оттуда какое-то письмо, закрыл его своим листком и скомандовал:

— Подписывайте вот здесь!

Я заставил себя сосредоточиться, что подумает Соня, прочитав записку? Предположим, Дюрант будет рядом и увидит, как она ее читает? Или же она отправится к нему и покажет записку?

— Эй, — рявкнул Маззо, — ставьте живее подпись!

Я сообразил, что уставился глазами в какую-то точку на столе, подняв руку с ручкой. Надо быть внимательным! Я принялся подписывать какие-то бесконечные письма и документы. Это продолжалось более часа. Потом я выбился из сил, отложил в сторону ручку и откинулся на спинку кресла.

— Перерыв! — сказал я, поднимаясь с места и растирая онемевшие пальцы. — Давай-ка, Маззо, чего-нибудь выпьем…

Он подмигнул мне и подошел к коктейль-бару.

— Чего желаете, мистер Фергюсон?

— Я выпью пива, составь мне компанию.

— Прекрасно!

Он открыл холодильник и извлек две жестянки. Отворачивая крышки, он заметил:

— Завтра мы будем бездельничать. Мистер Дюрант уезжает в Вашингтон. У нас будет целых два свободных дня. Поиграем в теннис, да?

Я взял у него стакан пива.