С/с. Том 3

— Мне нужны фотографии формулы ZCX! — сказал Радниц. — Это сделать нетрудно, а с моей помощью — совсем просто. — Радниц подошел к письменному столу, открыл ящик и извлек миниатюрный фотоаппарат в кожаном футляре. — Этот фотоаппарат работает автоматически. Положите запись формулы на плоскую поверхность и снимайте сверху. Десять фотографий. Принесете камеру с отснятой пленкой в отель «Хилтон» в Вашингтоне и передадите мистеру Линдсею. Когда он удостоверится, что все в порядке, он вернет вам негативы со всей этой мерзостью и все копии. Понятно? Если вы откажетесь, копии будут немедленно отправлены людям, имена которых вы прочитали в этом списке.

— Как… как вы сделали это? — хриплым шепотом спросил Крейг.

Радниц равнодушно пожал плечами.

— Ваш приятель, Джерри Смит, работает на меня… как и многие другие люди. Берите фотокамеру и уходите.

— Формула бесполезна, — в отчаянии сказал Крейг. — Все знают это. Вы заставляете меня…

— Вы должны быть в отеле «Хилтон» через неделю, то есть двадцать шестого. Если вы не сделаете фотографий этой формулы… — Радниц еще раз пожал плечами и вышел из комнаты.

Крейг стоял неподвижно, сжимая фотоаппарат. Это продолжалось до тех пор, пока в салон не вошел Ко Ю, неся пальто. Крейг забрал конверт, оделся и торопливо покинул отель.

Джонатан Линдсей последние десять лет был шефом-исполнителем Радница. Его оклад составлял сто тысяч долларов в год, и он добросовестно отрабатывал каждый доллар из этой суммы. Хотя ему было уже шестьдесят лет, Линдсей сохранял первоклассную физическую форму: высокий, стройный… Он не пил и не курил. Острый проницательный ум и полное равнодушие к людям. Учтивый, обходительный, с прекрасными манерами, Линдсей был завсегдатаем посольских приемов, находился на дружеской ноге с несколькими правящими королевскими домами Европы. Для Радница, который практически всегда предпочитал держаться в тени, такой человек был просто необходим. Когда требовалось провернуть важную операцию, Радниц разрабатывал детали и инструктировал Линдсея. Тот же проводил инструкции в жизнь с неизменным успехом.

Линдсею нравились роскошные отели, и всю жизнь он кочевал из одного в другой, порой пересекая Атлантику по три раза за неделю. Он разъезжал по европейским странам, проворачивая свои сомнительные операции и заключая сделки. В первоклассных отелях Европы его хорошо знали и принимали как важную персону, так что везде его ждало обслуживание по высшему разряду. Деньги Линдсей бросал направо и налево.

Во второй половине дня 26 октября Линдсей сидел в фойе отеля «Хилтон» в Вашингтоне и лениво наблюдал за снующими людьми. Его бледно-голубые глаза отслеживали каждый их шаг. У Линдсея была игра — угадывать, кем могут быть эти люди и чем они зарабатывают на жизнь.

За несколько минут до трех он заметил Алана Крейга. Тот вошел в фойе и остановился, нерешительно оглядываясь. Линдсей медленно поднялся и, приятно улыбаясь, направился к нему. «Как плохо выглядит, бедняга. Наверняка всю ночь не спал. Что ж, не удивительно: за такие проделки рано или поздно наступает расплата».

— Привет, Алан, — сказал он своим хорошо поставленным голосом, однако руки не протянул. — Пунктуален, как всегда. Поднимемся ко мне в номер.

Крейг бросил на него застывший, отрешенный взгляд, молча последовал за Линдсеем в лифт и не раскрывал рта до самых дверей номера.

— Надеюсь, ты сделал все, как надо? — спросил Линдсей, закрывая номер.

Не говоря ни слова, Крейг достал из кейса фотокамеру и протянул ее Линдсею. Тот принял вещь как должное.

— Садись. Я не задержу долго. Хочешь выпить?

Все так же молча Крейг покачал головой, но сел.

— Извини. Я постараюсь управиться как можно быстрее, — Линдсей покинул комнату.

В ванной было заранее приготовлено все необходимое для проявления фотопленки: химикаты, бачки, красная лампочка. Линдсей работал со сноровкой профессионала: проявил пленку, закрепил и, включив обычный свет, рассмотрел негатив с помощью лупы.

«Эти японские фотоаппараты — настоящее чудо», — подумал он, с удовлетворением рассматривая идеально четкие кадры. Довольный, он повесил пленку для просушки и вернулся в гостиную.

Крейг сидел с белым изможденным лицом.

— Просто замечательно, — довольно сказал Линдсей, отпирая ящик стола и вытаскивая оттуда толстый конверт, который он передал Крейгу. — Сделка завершена, как мне думается.

Крейг впился глазами в конверт. Открыв его, он увидел негативы и снимки.

— Надеюсь, у вас не осталось копий, — нервно проговорил он, глядя на Линдсея.

Тот спокойно встретил его взгляд.

— Мой дорогой мальчик, я думал, что ты меня знаешь лучше, — спокойно сказал Линдсей. — Сделка есть сделка. К чему мне хитрить?

Крейг некоторое время нерешительно смотрел на него, затем обреченно кивнул.

— Да… Простите, — он помедлил, затем добавил: — Формула бесполезна. Я… я никогда бы не предоставил ее в ваше распоряжение, если бы не был стопроцентно уверен в том, что ее нельзя расшифровать. Это просто невозможно! Вы слышите?