С/с. Том 8

Ответить я не рискнул. Звук моего голоса мог побудить змею броситься на меня. Я не смел пошевелить ногой, меня прошиб холодный пот. Я всегда боялся змей, даже при виде безобидного ужа у меня по коже бегали мурашки. Не мигая, смотрел я на свернувшуюся в клубок смерть. Выстрел, Диас, Тимотео, Люси тут же забылись. Я сидел на ветви, окаменев от страха.

— Мистер Бенсон… — настойчивее, громче.

— Тут змея, — выдохнул я.

Не знаю, услышал ли меня Тимотео, но змея подняла голову. И словно кто-то потряс мешочек с сухими фасолинами.

Я сидел не шевелясь. На веранде о чем-то оживленно говорили по-испански. Ветер шуршал пальмовыми листьями. Я смотрел на змею. Ноги начало сводить судорогой.

— Мистер Бенсон…

Я знал, с какой скоростью атакует гремучая змея. Я бы не успел убрать ногу. Кроме того, от резкого движения я мог свалиться с ветви и упасть на крышу.

— Змея. — Вроде бы это слово я произнес громче.

И вновь предупреждающе загремели фасолины.

Слышал ли меня Тимотео? Если да, то что он сможет сделать?

Минуты ползли, как часы. Затем до меня донесся новый звук: в гавани Уиллингтона завели двигатель катера. Диас вот-вот появится в бухте, а я прикован змеей к дереву!

Тут я увидел Тимотео. Он неуклюже лез наверх. По-прежнему в очках и широкополой шляпе.

— Осторожно! — прошептал я. — Она у моей ноги.

Снова застучала гремушка змеи, и у меня перехватило дыхание.

В шести футах ниже меня Тимотео остановился. Посмотрел вверх. Я видел свое отражение в полусферах его очков: испуганный, потный мужчина, сжавшийся в комок.

По тому, как замер Тимотео, я понял, что он обнаружил змею, но и она его заметила. Ее маленькая головка повернулась к нему.

— Не шевелитесь, — предупредил Тимотео.

Я уже собрался убрать ногу, но его спокойный, уверенный голос остановил меня.

Медленно, очень медленно он поднялся на следующую ветвь. От змеи его отделяло не более четырех футов. Я не сводил с него глаз, пот катился ручьем, сердце выскакивало из груди. Как в замедленной съемке, его рука двинулась к шляпе. Застучала гремушка. Длинные пальцы взялись за шляпу, сняли ее с головы. Затем два движения слились в одно. Змея бросилась на Тимотео, а тот выставил шляпу перед собой. Я наблюдал не дыша. Ядовитые зубы змеи впились в войлок. Свободная рука Тимотео мгновенно схватила змею у головы. Ее тело тут же обвилось вокруг руки. Он держал змею так, чтобы она не могла ужалить его, а пальцы второй руки, опустив шляпу, крепко сжали челюсти змеи. Он выдержал паузу. Я видел, как крепко обвивает змея его руку. А затем кисти повернулись в противоположных направлениях, ломая змее позвоночник.

Обмякшее тело змеи выпало из его рук. Он посмотрел на меня:

— Она мертва.

Я сидел, прижавшись спиной к дереву. В его очках я видел свое отражение, и мне не нравилось, как я выгляжу.

Рев двигателя катера вернул меня к жизни.

— Вниз! — яростно прошептал я. — Быстро!

На крышу я спустился раньше него, схватил ружье, лег под навесом, уперся прикладом в плечо.

Катер уже появился в бухте. Я видел негритянку за штурвалом. Нэнси и незнакомый мне мужчина мчались бок о бок, Нэнси находилась между мной и ним, прикрывая его от пули.

Когда они повернут, подумал я, он окажется ближе ко мне, и вот тут-то я его подстрелю.

Я подрегулировал четкость изображения. Мужчина то и дело показывался из-за Нэнси. Типичный южноамериканец, любимчик женщин: хорошо сложенный, с рельефной мускулатурой, красивый, с длинными черными волосами, перехваченными белой лентой.

Катер резко повернул и лег на обратный курс.

Нэнси и мужчина показывали друг другу, на что они способны. После поворота он перепрыгнул через буксировочный трос Нэнси, и она вновь оказалась между нами.

Я ждал, наблюдая за ними в оптический прицел. Голова Нэнси попадала в перекрестье гораздо чаще, чем голова Диаса. Стрелять я не мог. Скорее я убил бы ее. А они взялись за руки, каждый держался за трос только одной рукой. Они так сблизились, что фигура Нэнси полностью закрыла Диаса.

Я лежал, потел и терпеливо ждал. В армии меня научили ждать. Однажды я ждал три часа, прежде чем выстрелил в голову вражеского снайпера, и теперь постоянно напоминал себе об этом.

Катер вновь повернул. На этот раз он оказался с моей стороны. Теперь я держал в перекрестье его голову. За ней появлялись то нос, то подбородок Нэнси.

Решиться на такой выстрел мог только снайпер. Любой, кроме снайпера, задумался бы, а не попадет ли он в девушку, а не в мужчину. Но я-то был снайпером.

Этот выстрел, подумал я, положит конец затянувшемуся кошмару, даже если станет началом другого.

Я глубоко вздохнул, плавно перемещая ружье вслед за головой Диаса, чтобы она постоянно оставалась в перекрестье прицела, положил палец на спусковой крючок.

Внезапно Нэнси чуть отстала и исчезла из прицела. Я понял, что он у меня в кармане. В этот момент он даже двигался по прямой, а не зигзагом. В него попал бы и Тимотео.

Я потянул на себя спусковой крючок.