С/с. Том 8

Сегодня утром в контору Лу пришел мужчина, назвавшийся Джозефом Дюрантом. Он произвел большое впечатление на Лу. Ему было около сорока, прекрасно одет, уверен в себе. Лу отметил дорогой костюм, туфли из отличной черной кожи и дорогой галстук. Весь его облик излучал богатство. Мистер Дюрант заявил, что ему нужен безработный актер. Насколько он понимает, мистер Прентц занимается именно безработными актерами.

Лу, улыбнувшись, сказал, что у него много клиентов, зарабатывающих большие деньги на телевидении и в кино.

Мистер Дюрант пропустил мимо ушей эту явную ложь. У мистера Прентца есть фотографии безработных актеров, желающих получить работу?

Лу сказал, что у него больше четырехсот фотографий прекрасных актеров, которые сейчас, к несчастью, без работы.

— Я хочу взглянуть на эти фотографии, — сказал Дюрант.

— Пожалуйста. Хотя четыреста фотографий… Может быть, лучше вы дадите мне представление о человеке, который вам нужен? А я пропущу данные через компьютер (Лиз Мартин) и выберу нужное.

Дюрант кивнул:

— Мне нужен человек 35–45 лет. Он должен быть по крайней мере шести футов росту — это очень важно. Он должен быть худощав, не более семидесяти пяти килограммов, должен водить машину, ездить верхом и хорошо плавать. Мне не нужны актеры, корчащие из себя суперменов.

У Лу было только пять безработных актеров, кто примерно подходил под это описание, и все они считали себя суперменами. Дюрант изучил фотографии…

Лу масляно улыбнулся:

— Он выбрал тебя, Джерри. Но он хочет видеть тебя прежде, чем наймет.

— Что бы это значило? — спросил я. — Кто он? Искатель талантов?

— Сомневаюсь, — пожал плечами Лу, — он весьма замкнут. Одно я знаю наверняка — он купается в деньгах, а это то, в чем мы оба заинтересованы, верно?

— И не говори, — сказал я с чувством.

— О’кей. Сегодня ровно в двадцать два тридцать ты войдешь в холл отеля «Плаза». Подойдешь к газетной стойке и купишь «Ныосуик». Потом подойдешь к бару и закажешь себе сухое мартини. Будешь сидеть в зале и читать «Ныосуик». Перебросишься парой слов с барменом, выпьешь мартини и вернешься в холл. Все это делай не спеша, за тобой будут наблюдать. Твои манеры, как ты держишь себя — все это интересует мистера Дюранта. Будешь сидеть в холле. Если ты понравишься, то мистер Дюрант подойдет к тебе. Ну, а если нет, то подождешь полчаса, отправишься домой и забудешь обо всем этом. Вот так. Решай.

— Ты не знаешь, чего он хочет?

— Без понятия.

— О деньгах не говорил?

— Нет. Это вроде экзамена. Все зависит от тебя.

Все это было довольно странно, но ведь я мог получить работу.

— Говоришь, что у него есть деньги?

— От него буквально разит деньгами.

— Хорошо. В конце концов что я теряю?

На лице Лу снова появилась улыбка.

— Вот и хорошо. Но помни, будь сдержан. Этот парень знает, чего хочет.

— Быть сдержанным? Иными словами — быть вышколенным слугой?

— Прекрасно сказано, Джерри. Именно это я имел в виду.

— Ну, предположим, он наймет меня. Как с деньгами? Ты возьмешься за это?

Маленькие глазки Лу стали холодными.

— Если он заговорит о деньгах, посылай его ко мне. Ведь я твой агент, не так ли?

— Вероятно. По-моему, у меня нет других. — Я подарил ему искреннюю мальчишескую улыбку. — Хорошо, я приду туда. — Я сделал паузу и продолжил: — Но сначала одна маленькая деталь, Лу, которую мы должны уладить, прежде чем я покину тебя. Я иду в «Плазу». Я покупаю «Ньюсуик» и мартини… так?

Он подозрительно уставился на меня:

— Так.

Моя мальчишеская улыбка стала еще шире.

— А на какие шиши?

— Не понял.

— Давай смотреть фактам в лицо. Я задолжал за квартиру. Мне пришлось идти пешком в твой офис, потому что я продал даже свою машину.

Лу откинулся в кресле:

— Невозможно! Я ведь одолжил тебе…

— Это было полгода назад. Сейчас мой капитал составляет один доллар и двадцать центов.

Он закрыл глаза и тихо застонал. Потом извлек двадцатидолларовую бумажку из тяжелого бумажника и положил ее на стол так бережно, словно это был китайский фарфор.

— Ты должен получить эту работу, Джерри. В последний раз даю деньги. Если не получишь работу, то больше не показывайся здесь, понял? — сказал он.

Я сунул бумажку в свой пустой кошелек:

— Я всегда знал, что у тебя золотое сердце, Лу. И буду рассказывать своим внукам о твоей доброте. Маленькие ублюдки проплачут все глаза.

— Теперь ты должен мне пятьсот двадцать три доллара плюс двадцать пять процентов прибыли. А сейчас уматывай.

Я вышел в приемную, где двое мужчин в поношенной одежде ожидали Лу. Их вид удручающе подействовал на меня, но мне удалось ослепительно улыбнуться Лиз. И когда я вернулся в свою халупу, то как никогда надеялся, что сегодня произойдет великий перелом в моей жизни.

Когда я вошел в холл отеля «Плаза», часы на стене показывали ровно двадцать два часа тридцать минут.

В лучшие времена я часто посещал этот отель, назначал свидания девочкам в баре. Раньше швейцар всегда снимал фуражку, а теперь едва удостоил меня взглядом, спеша открыть дверь «кадиллака», из которого вышли полные мужчины и женщины.